Ельцин, кстати, всегда с презрением относился к бюрократии и никогда, по сути, бюрократом не был. Был бунтарем, революционером. При этом сохранял бюрократические привычки, хорошо знал чиновную жизнь и умел пользоваться своим знанием. Тем не менее он не был чиновником. А Путин – чиновник, и трогать своих он не будет.
При этом он как бы и демократов не трогает. Он нас не боится. Он считает, что за нами нет силы, нет людей. Это первое. Если за нами будет огромная сила, миллионы людей, тогда будет бояться.
Второе: он считает, что мы, находясь на свободе, выполняем функцию ширмы для общения с Западом.
Третье: Путин не хочет быть похожим на Лукашенко, которого глубоко презирает. Личная антипатия, причем тоже «понятийная». Так барин смотрит на плебея, энциклопедист – на неуча, интеллигентный человек – на хама. Сравнение с Лукашенко для Путина является глубоко оскорбительным.
И еще есть один нюанс. Немцов может кричать на Майдане, что союз чекиста с рецидивистом – это извращение. Кремль это раздражает, но не подвигает на действия – Немцов имеет право, он политик. У него такая профессия. К тому же Немцов – оппозиционер. А вот если бы, например, вышел Фридман или Потанин и сказал бы тихим голосом: «На мой взгляд, не очень правильно вот так однозначно высказывать поддержку одному из кандидатов», то перспективой стала бы тюрьма. Поясню ход мысли. Немцов ничего не украл, у него нет миллиардов, мы ему ничего не давали, он нам ничего не должен. Он кричит, но это его профессия, что с ним делать? Бизнесмены – они все наворовались, поэтому пусть сидят тихо.
Начав политическую карьеру и активную политическую жизнь с поста президента, Путин не имел политического опыта. Даже на региональном уровне он отвечал за международные связи. Я был губернатором и прекрасно знаю, что такое международные связи на региональном уровне, пусть и в Санкт-Петербурге. Это, по большому счету, представительские функции, не требующие принятия каких-то важных решений. Заместитель губернатора по международным делам отвечал за встречу иностранных делегаций, ездил вместе с губернатором по городам-побратимам, следил за чистотой в местах скопления иностранных туристов, их питанием и так далее.
Будучи офицером КГБ, Путин привык сообщать начальнику какую-то информацию, в том числе иногда и не совсем проверенную, но не привык принимать решения. У него была такая работа на протяжении нескольких десятилетий – информировать начальство. Теперь он сам себе начальство, информировать некого, надо принимать решения. Однако недоверие мешает ему давать поручения людям. Путин, конечно, понимает, что вопросов накапливается с каждым годом все больше, самостоятельно с каждой проблемой разобраться просто физически невозможно, но в то же время и довериться никому не может. Управляемость при этом стремится к нулю.