— Ни за что на свете! — резко воспротивилась Стелла. — Нельзя упускать такую возможность! К тому же ты, должно быть, забыл, что мы здесь вовсе не чужие. Я, например, уже полностью смирилась с мыслью, что стала пластуном.
Закладин пожал плечами и не стал спорить. Общаясь со Стеллой, он успел привыкнуть, что все споры с ней всегда заканчиваются не в его пользу. Но про себя он отметил, что и ему уже не составляет никакого труда воображать себя пластуном. Если в начале для этого требовалось постоянное усилие мысли и воображения, то сейчас эта работа отошла на второй или даже третий план сознания, куда-то в глубину. Закладин мог говорить или думать о чем угодно, а его подсознание само собой, как включенный автоответчик, посылало опознавательные сигналы: «Я — свой. Я — пластун».
Яйцо качнулось сильнее, центр тяжести в нем сместился, и оно откатилось чуть в сторону от остальных.
— Эх, надо было взять с собой и видеокамеру, — с досадой произнесла Стелла, не переставая при этом щелкать затвором фотоаппарата.
Влажные чмокающие звуки внутри яйца стали громче, отчетливее. На мгновение оболочка покрылась сетью мелких морщин, и вслед за этим оно сжалось, словно из него резко выкачали все его содержимое. Оболочка лопнула сразу в нескольких местах, и на землю выкатился серый, покрытый прозрачной слизью, комок. Дернувшись пару раз, он развернулся, выгнулся и превратился в маленького пластуна, который тут же принялся поедать остатки кожистой оболочки своего яйца.
— Как дела, малыш?
Стелла пощекотала пальцем новорожденного пластуна. Но малыш, занятый своим важным делом, никак не отреагировал на ее ласку.
Закладин поднялся на ноги и, осмотрев кладку, заметил поблизости еще несколько лопнувших яиц.
— Все, теперь мы точно уходим, — решительно произнес он, беря Стеллу за руку, чтобы, если потребуется, тащить ее за собой силой. — Началось.
На этот раз Стелла спорить не стала. Она только спросила:
— Что началось?
Закладин, ничего не ответив, повел ее к лесу.
Возле кустов он подобрал оставленные ими вещи и оттащил их подальше от поляны с пластунами. День клонился к закату. Под сенью деревьев заметно сгустились серо-зеленые сумерки. Закладин поставил на землю и включил мощный круговой фонарь, расчехлил и начал устанавливать на новом месте палатку. Стелла, присев на корточки и прислонившись спиной к стволу дерева, молча наблюдала за ним.
— Может, скажешь наконец, что произошло? — спросила она через некоторое время.
Закладин укрепил последнюю растяжку и повернулся к девушке. Лицо его было взволнованным.