Гришему стало стыдно за себя. Он посмотрел через ее плечо. В темноте белела увитая розами беседка. Белые лепестки осыпали каменную скамью.
Застучало в висках. Берк знал это место. Он уже видел его раньше.
Знакомая дрожь побежала по коже. Проклятие! Не сейчас. Не здесь. Его пальцы еще сжимали руку Кэтрин, а темнота ночи уже отступала перед сиянием солнца…
В обрамлении арки из белых роз на скамье, понурив голову, сидела Кэтрин. По ее лицу было видно, что она плакала. Щеки были мокры от слез.
– Я не пыталась спрятаться от тебя, – тихим голосом сказала она. – Я только хотела немного побыть одна.
– Мне жаль, что она оскорбила тебя, – сказал он. – Я поговорю с ней.
Кэтрин затрясла головой, локоны упали на молочную белизну ее лба.
– Пожалуйста, не надо. Я не могу винить ее за то, что она хочет иметь внуков. У нее есть право разочароваться во мне. И у тебя тоже…
Свет поглотила темнота. В растерянности Берк смотрел на бледный овал лица Кэтрин. Они уже не танцевали. Он заметил это, когда видение медленно начало исчезать.
– В тот день вы приходили сюда, – услышал он свой хриплый голос. – Вы приходите на это место, когда кто-нибудь обидит вас.
– Какой день? Откуда вы знаете, что я прихожу сюда? – настороженно спросила Кэтрин.
Она отступила, освобождаясь от его объятий. Берк почувствовал, как она отдаляется от него, между ними вновь воздвигается стена. Но он не мог ей ответить. У него не было разумного объяснения своей сверхъестественной способности видеть прошлое.
Ее горе в видении казалось таким же реальным, как и сейчас ее присутствие здесь, легкая тень среди ночных теней. Она страдала от того, что не может родить ребенка. Внезапно он вспомнил, что Альфред упоминал, что когда-то у нее был выкидыш. Возможно, были и другие неудачные беременности… или ребенок, умерший в младенческом возрасте. Не этим ли объяснялась меланхолия Альфреда, его непрерывное пьянство в последний год жизни? Берк проклинал себя за то, что не узнал этого. Он так был занят ублажением собственных демонов, что мало обращал внимания на беды своего друга.
А кто же разговаривал с Кэтрин? Сам Альфред?
Берк похолодел, у него немели руки, голова и сердце. Абсурд. Нет, безумие!
Было бы безумием думать, что он помнит события, которые пережил Альфред. Каким-то образом его вина за смерть друга вызывала эти странные сны наяву. Мозг создавал сцены с живыми, говорящими действующими лицами. Эти эпизоды не происходили в реальной жизни.
Никогда! Думать иначе значило бы опуститься в самую темную глубину безумия.
– Берк? Почему вы так странно на меня смотрите? Может быть, вам лучше сесть?