— А журналиста здесь нет, — заметил сержант Нечитайло.
— Ничего. Сейчас мы выясним, где он, — успокоил его капитан.
Когда сержант ослабил повязку на голове Жорика, тот с отвращением выплюнул кляп.
— У вас есть программа по защите свидетелей? — жалобно спросил он.
— Чего? — удивился Нечитайло. Он принципиально не смотрел телевизор.
— Будет тебе программа, — ласковым голосом заверил его Михаил.
— Если вы не поможете, мне конец, — простонал Жорик. — Я вам все расскажу.
— Проклятый идиот, — скривившись, как от зубной боли, прошипел Рябой.
— Ты умеешь пользоваться пистолетом? — спросил Костолом у Хосе Мануэля.
Они полулежали на земле в кустах у высокой кирпичной ограды особняка Генсека.
— Я принципиальный противник насилия, — гордо сказал журналист.
— Ты принципиальный кретин, — проскрежетал зубами Гарик. — Если бы не ты, с Машей ничего бы не случилось.
— Это еще неизвестно, — возразил Чема. — Она в любом случае собиралась пойти к Генсеку, чтобы достать у него доказательства невиновности Альберто.
Если бы взгляды могли убивать, Чема давно уже был бы трупом.
— Интересно, какого черта Маше потребовалось рисковать своей жизнью ради этого бабника маркиза, с которым она и знакома-то всего пару дней, — бросая на журналиста испепеляющий взгляд, прорычал Гарик. — Ради меня она даже яичницу не хотела поджарить. Она что, настолько влюблена в него?
— Нет, ты что! — замахал руками Хосе Мануэль. — Это невозможно!
— Почему невозможно? — с подозрением спросил Костолом.
Журналист слишком поздно понял свою ошибку. Он чуть было не нарушил клятву, данную Альберто.
— Ну, так, просто я точно знаю, что маркиз ей не нравится, — неубедительно промямлил Чема.
— Не смеши мои ботинки! — вмешалась Мириам. — Маркизы нравятся всем.
— Хоть ты-то не лезь в мужские разговоры, — взмолился Чема. — И без тебя полно неприятностей.
— Ты меня не убедил, — сказал Костолом. — Хочешь, я тебе палец на руке сломаю?
— Нет, зачем! — испугался Хосе Мануэль. — Я же тогда стрелять не смогу.
— Ты же вроде говорил, что ты противник насилия, — заметил Гарик.
— Я передумал, — быстро сказал журналист, радуясь перемене темы разговора. — Я даже в испанской армии служил.
— А вот я отлично стреляю, — похвасталась Мириам. — Меня Лоренцо Сарасола научил. Я даже по тарелочкам попадала.
— Ох, не нравятся мне бабы с оружием, — проворчал Костолом. — Не женское это дело.
— Заткнись и дай мне пистолет, — возмущенно потребовала модель. — Тебе-то он вообще не нужен. У тебя и так между ног оружие тотального уничтожения. Что тебе стоит — вломись еще разок без штанов на виллу Генсека, и вся охрана от ужаса замертво попадает. Это мы уже проходили.