Гарик смахнул пот со лба.
— Яснее некуда, — сказал он. — Так где же Маша?
— Я к этому и веду! — нетерпеливо сказал дежурный. — Это вы меня все время перебиваете. Просто ни слова не даете сказать!
— Говори! Говори наконец! — встряхнул его Костолом.
— Ваша девушка скрылась вместе с маркизом и сопровождавшим ее симпатичным молодым человеком! — бодро отрапортовал служащий. — Поэтому ее и ищет милиция. Могу я теперь получить свои пятьдесят долларов?
— Это мои пятьдесят долларов, — заметил Гарик. — А где сейчас невеста маркиза?
— Пятьдесят долларов, — напомнил дежурный.
— Да подавись ими! — Костолом швырнул на стойку смятую купюру.
— Вот она! — указал служащий на Мириам, выходящую из лифта в сопровождении Хосе Мануэля.
Маркиз недоверчиво уставился на свое отражение в зеркале. Из глубины зеркального стекла на него столь же недоверчиво взирала красивая высокая брюнетка в красной шелковой блузке и длинной черной эластичной юбке с разрезом.
— Слава Богу, что меня не видит Хосе Мануэль, — пробормотал он. — Учитывая его нездоровый интерес к исследованию жизни сексуальных меньшинств, это могло бы повлечь за собой катастрофические последствия.
— Отойди, дай мне посмотреть! — оттолкнул его Джокер.
Василий Ахиллесович преобразился в разбитную сексуальную шатенку с вьющимися, как у пуделя, локонами.
— Хорошо, что меня братва не видит! — покачал головой он. — Подумать только, неделю назад я тихо-мирно сидел в тюрьме, чистя на кухне картошку и перекидываясь в карты с Чумариком. А что теперь? Меня подозревают в убийстве, я сменил пол, а девушка, в которую я влюблен, не обращает на меня ни малейшего внимания.
— Ничего, зато ты живешь полной жизнью, — утешил его маркиз.
— Ну, девочки, теперь вы у меня узнаете, что такое мужской шовинизм! — весело воскликнула Маша, вклиниваясь между ними и беря их под руки. Она превратилась в стройного голубоглазого брюнета с короткой стрижкой и изящной линией усиков.
Мужчина с хриплым голосом, который вначале показался Маше столь неприятным, вытер руки полотенцем и аккуратно сложил в сумку гримерные принадлежности.
— В таком прикиде на вас ни один мент глаз не положит, — заверил он. — Вернемся в гостиную. Хозяину не терпится увидеть вас!
— Ты невеста этого негодяя? — перекрывая Мириам дорогу, поинтересовался Костолом.
Модель с любопытством оглядела крепкую фигуру двухметрового небритого мужчины. Россия начинала ей нравиться.
— Но абло русо! — мелодично произнесла она, кокетливым жестом поправляя прическу.
— Инглиш? — грубо спросил Костолом. Суровая профессия контрабандиста заставила его в свое время попотеть над словарями.