Ерижитт: Подозреваю, что Анн позвонила днем домой именно потому, что хотела поговорить с ним. Иначе она позвонила бы мне в бутик.
– Так расскажи вкратце.
– Восьмого марта, Руасси, восемнадцать тридцать семь.
– Ты доволен?
– А ты нет?
– Конечно, да.
– Тогда отпразднуем это! Шампанское для моих женщин!
– Папа, да ты просто душка!
– Как, я думал, ты у телика. Добрый вечер, дочка! Бутылка на холодке. Как, будем ждать Кароль или откроем?
– Она должна прийти?
– Я позвонил ей и пригласил.
– Вы мне дадите минутку навести красоту?
– Ждем.
Брижитт: Ах, как неприятно! Чем он любезнее, тем хуже! Когда он был болен, то был таким несносным, что казалось, это долго не продлится. Но вот он поправился, и стало совсем отвратительно! Как я могу указать на дверь такому «душке»? А когда приедет Нану, все ополчатся против меня. Да и к чему бы им отказываться от дорогого папочки? Только потому, что их лгать возжелала жить с милым Альбером, на которого ее дочерям наплевать? Черт возьми! Апьбер! Я же пообещала ему сегодня вечером встретиться у Перрин. Вот тут-то мне и крышка! Что за мерзость! Пять лет бьюсь, как дура, чтобы как-то держаться, уже почти добилась этого, и тут вдруг – бац! Мсье падает с небес с мнимой простатой и пустым кошельком. А я, как я выгляжу со своими делами, своим распорядком в семье, своей экономной жизнью? Как мне заставить дочерей понять, что все это блеф, наигранное очарование ради того, чтобы вернуться домой?
– Я тебе не мешаю?
– Я хотела переодеться.
Брижитт: Как мне удрать отсюда?
– Право, в этом костюме у тебя немного строгий вид, надень лучше сегодня платье повеселее.
– Тебе по-прежнему нравятся платья в цветочек?
– По-прежнему, но я боюсь в этом признаваться. Кажется, они вышли из моды.
Ерижитт: Как я вижу, эта Хлоя приучила его пользоваться духами, дурной вкус. Браво!
– Во всяком случае, их у меня уже давным-давно нет.
– Ты позволишь мне подарить тебе такое?
Брижитт: Ну нет, решительно! Он и правда не изменился. Ну-ну, напрасно строишь мне глазки, мой друг, я тебя знаю. Это уж точно, решил поухаживать за мной.
– Тебе не кажется, что я уже переросла платья в цветочек?
– Для меня – нет. Но может быть, твой друг…
Брижитт: Вот и добрались!
– Тебе неприятно, что мы говорим об этом?
– Может, сейчас не очень подходящий момент?
– Я так не считаю… О, только не черное, прошу тебя. Вот голубое, оно хорошо смотрится.
– В нем, пожалуй, будет холодно.
– Я прибавлю тепла в батареи.
Брижитт: А по счету плачу я.
Пьер: Она уже не раздевается при мне больше. Бедняжка, как она изменилась с тех пор, когда мы в последний раз…