Питейные заведения росли в округе, как грибы после дождя (судя по всему, именно для такого рода деятельности в тот год, да и во все последующие семь, звёзды были расположены самым что ни на есть благоприятным образом). И всё было бы хорошо, и Люся продолжала бы развозить целыми днями своего начальника и благодетеля, раздобревшего, розовощёкого, с окладистой бородой, чёрными умными с хитрецой глазами и вихром, всегда устремлённым назад (такое впечатление, что Затиков всё время стоял на сильном ветру, даже находясь в машине), отчего казался Подлипкиной чрезвычайно интеллигентным человеком. Вот на него-то и должен в воображении Люси быть похож тот самый первый встречный, у которого она спросит, сойдя с поезда: «Вы не подскажете, где тут живёт гнусный обманщик и кобелина Гоша Монькин?»
Но всё случилось не так, как это себе представляла бедная обманутая девушка. Очутившись на платформе, она увидела тьму первых встречных. Они передвигались с невероятной скоростью (в Бобрыкино так быстро никто не ходит – размеренно и спокойно течёт жизнь бобрыкинцев – им некуда торопиться, никто их не ждёт, и никто ничего не спрашивает с них; они забыли, что это значит «опаздывать на работу» – работала в деревне одна только Люся, да и от неё господин Затиков не требовал вставать чуть свет и гнаться сломя голову, дабы вовремя приступить к своим обязанностям). Пока Подлипкина с удивлением наблюдала за москвичами, которые будто с цепи сорвались, рот её открывался всё больше и больше; она стояла как столб, а её пинали сумками, тележками, чемоданами, какой-то лысый мужик наступил ей на ногу, и Люсе показалось, что сделал он это нарочно, со злостью – отдавил её пальцы и дальше побежал.
– Здравствуйте, – поприветствовала она гражданина, который остановился на мгновение, взглянул на часы и помчался обратно. – Здрассте! – крикнула она рядом стоявшей женщине средних лет, что-то подсчитывающей на калькуляторе. Дама посмотрела на неё поверх очков, фыркнула и, вернувшись к подсчётам, воскликнула с досадой и злобой:
– Опять накололи! Да что ж это такое! Гады! – после чего крепко выругалась и, подхватив светлый чемоданчик, сорвалась с места, подобно торпеде с заданной траекторией – три, два, один... Столкновение с гадами и... взрыв!
У Люси рябило в глазах, голова кружилась от непривычного движения толпы, но она не отчаялась, продолжая здороваться с кем попало. К великому изумлению ей в ответ никто не желал здоровья – люди в основном проносились мимо, некоторые недоуменно глядели на неё, а посмотрев, шарахались, как от прокажённой.