– Я все поняла. Вы собрались меня съесть. Дождались приблудную девушку приятной комплекции и теперь ритуально сожрете в лучших языческих традициях. Вы, – Лена посмотрела на Ягиню, – придумали себе, что являетесь богиней Ягиней, а она любила человеческие жертвы. Домовой просто кровушки попьет, а Леший… – Внимательный взгляд Лешего на секунду смутил Лену, но она продолжила: – А Леший либо шашлык из меня делать будет, либо в сторонке посидит.
Трое лесных жителей смотрели на Елену расширенными от ужаса глазами. Первой очнулась Ягиня. Она загоготала в голос и смеялась, поворачиваясь во все стороны, хлопая себя по коленям и утирая слезы.
У Лешего изменился взгляд, перешел с удивленного на понимающий. Он чуть больше улыбнулся.
Домовой хлопнул себя по груди и громко чавкнул от смеха.
– Окстись, болезная, вегетарьянцы мы. Ты для других нужд здеся находишься, для более интересных. Хотя… если, например, тебя под грибную подливочку употребить… Шутю!
И Елена немедленно поверила. Во-первых, очень хотелось остаться живой и невредимой, а во-вторых… здесь действительно было что-то другое, и она это чувствовала. Настроение ее сменилось, и она тут же пошла в атаку:
– Слушайте, а телефон у вас есть? Хоть самый паршивый?
Ягиня, подправив подол сарафана, тяжело села на широкие ступени крыльца и, сделав серьезное лицо, перебила Елену:
– Экология, бабонька моя, ни к черту стала. Леса гибнут, воздух меняется. Воздух меняется – портится вся растительность. Растительность портится – живность губится. Помочь нужна. Поняла?
Серьезные лица «существ» человеческого обличья уже не пугали Елену, она просто решила им подыграть.
– Поняла. Нужно совершить какой-то обряд. Вам чего-то не хватает. Я, видимо, буду принимать участие в жертвоприношении. Надеюсь, не кровавом.
Повеселев, Ягиня повернулась к Лешему.
– Она не безнадежная, даже сообразительная. – С преувеличенно ласковой улыбкой Яга обратилась к Елене. – Я этого слова – «жертвоприношение» – не стала бы произносить… Чтоб не сглазить. Но суть примерно та же. Ты садись, Алена, новости лучше слушать сидя.
Елена села, но не рядом с Ягиней, а чуть дальше, опершись спиной о бревна стены дома.
Леший стоял все с той же дурацкой понимающей улыбкой, медленно оглядывая дом, лес, Елену.
Зато Домовому не стоялось на месте, и он то притоптывал ногами в старых кедах, то срывал и жевал травинки.
– Я слушаю, – напомнила о разговоре Елена.
– Леший, вот, – Ягиня для убедительности показала на лесного красавца. – Дал указание присмотреть кандидатуру для воспроизводства.