Катерина сидела и задумчиво покусывала тонкую веточку. Павлушка пытался дрессировать Дуську, и все были полностью поглощены этим зрелищем, а в ее голове рождался план…
* * *
— Сережа, веди, пожалуйста, потише, мне что-то нехорошо… — Катя прикусила губу, закатила глаза и сделала шумный прерывистый выдох, переходящий в стон… — Ох, останови, я выйду…
Едва машина остановилась, Катя распахнула дверцу, но вылезать не стала, всем своим видом показывая, что ей это сейчас не под силу.
— Что с тобой, Катюш?.. — Сергей выскочил из машины и сел перед невестой на корточки. — Тебе плохо? Может быть, надо в больницу?
— Нет, ничего не надо. Сейчас пройдет… — Катин голос звучал тихо и слабо.
Ольга Ивановна профессиональным жестом взяла руку дочери.
— Потише, пожалуйста, я пульс посчитаю… Да нет, пульс в норме. И лоб прохладный… Опиши, где болит?
— Мамуль, не волнуйся. Просто дурнота подкатила. Сейчас пройдет. — Катя многозначительно взглянула на мать. — Я думаю, через пару минут поедем…
— И давно у тебя эта дурнота?
— Да нет, недавно. Не стоит так беспокоиться.
Взрослые многозначительно молчали. Только Павел оживился — у него недавно было расстройство пищеварения, и впечатления еще не стерлись из детской памяти.
— Ой, Катя, тебе надо бежать в кусты. Смотри, не успеешь… У меня так было. Мам, помнишь, я чуть в штаны…
— Павел, замолчи! — Светлана резко одернула сына. — У Кати сейчас все пройдет, и мы поедем дальше.
— Ничего подобного. Ты что, не помнишь? Я два дня дома болел! А Катька шашлыков объелась — вот и заболела. Ты мне сама говорила, что шашлыков много есть нельзя.
Катя почувствовала сильное раздражение — вечно этот племянничек все портит. Такой был момент — все поняли, что она в особенном положении, Сережа стал такой задумчивый. И тут этот малолетний болтун с воспоминаниями о своем поносе…
— Все нормально, можем ехать. — Она вздохнула и закрыла дверь машины. — Только, пожалуйста, Сережа, постарайся сильно не трясти.
— Конечно…
Вид у Сергея был весьма озадаченный.
Лена и Катя дружили с детского сада. Двух менее похожих девочек трудно было себе представить. Крупная блондинка с длинными толстыми косами, Лена все делала очень аккуратно и обстоятельно, ни на что особо не реагировала, ко всем относилась ровно и спокойно, никогда никуда не торопилась и не сломала ни одной игрушки. Воспитатели в детском саду ее обожали — за все годы им ни разу не пришлось повысить на нее голос. Единственное, что смущало детсадовских тетенек, — странная привязанность спокойной и покладистой Леночки к оторве, бесенку в юбке и сорвиголове Катьке. Воспитательские сердца восставали против непокорных кудрей, на которых не держались ни банты, ни заколки, и девчонка всегда была похожа на Маугли буйной спутанной шевелюрой.