Та же форма прямой демократии стихийно родилась в Приднестровье из деятельности хорошо знакомых нам по годам перестройки Советов трудовых коллективов. В республиках бывшего Союза сильная номенклатура тут же выхолостила эту форму народоправства, а в Приднестровье, где административные структуры существовали лишь на районном уровне, она смогла развиться, охватить общество снизу доверху, сплотить народ. СТК стали костяком созданной фактически с чистого листа Приднестровской Молдавской Республики.
Другое дело, что власть имущие зачастую п о л ь з у ю т с я недостаточной организованностью масс и после короткого периода “своеволия”, “буйства черни”, когда элиты ещё недостаточно сильны, чтобы совладать с народной стихией, подчиняют её жёсткому диктату. Но означает ли это, что колоссальный выплеск человеческой энергии, расцвет самобытной народной мысли — напрасная трата сил, средств и времени? Ни в коем случае! Повторю — массы и щ у т п у т ь. И лидера, способного повести народ по избранному пути. Да, они подчиняют себя вождю, на что с торжеством (а порою с отнюдь не научным глумлением над “незадачливым” “человеком толпы”) указывают исследователи. Но вдумаемся — народы принимают далеко не в с я к у ю власть. Не к а ж- д о м у подчиняются.
В Советской России не только Сталин претендовал на роль вождя “трудящихся”. По крайней мере полдюжины “красных Моисеев”, вдохновенных витий, соратников Ленина, с куда большим, как казалось в 20-е годы, основанием претендовали на неё. А народ в конечном счёте остановил свой выбор на Сталине. Понятно, в данном случае речь не идёт о формальной демократической процедуре голосования. Хотя тот же Сталин исправно получал голоса депутатов на партийных съездах. Но как бы ни оценивать законность такой г р у п п о в о й поддержки, дело не только в ней, а в том — прежде всего в том! — что Сталин опирался на многомиллионную массу и в годы внутрипартийной борьбы, и в период жестокой коллективизации и сверхнапряжённой индустриализации, и в ходе Великой войны. Согласитесь — т а к у ю поддержку получить куда сложнее, чем электоральную, которая требуется раз в четыре или пять лет……
В Германии парадный мундир фюрера примеряли на себя всевозможные персонажи. И фельдмаршал Гинденбург, избранный президентом в 1925 году, и амбициозный канцлер Густав Штреземан, и лидеры бесчисленных полуфашистских организаций, расплодившихся в Веймарской республике. А немцы поддержали Гитлера. Почему? Видимо, потому что он наиболее динамично совместил тягу к прусскому военному порядку с революционной устремлённостью, так и не выветрившейся из германской нации до начала 30-х, несмотря на поражение восстания 1919-го.