— А где… где ты был, когда ее насиловали?! — с горечью воскликнул Стас. — Где, а?
Я замялся. Стас обвинял меня, и обвинение было справедливым. Что ответить? Сказать, что, когда гоблины утащили Милку, я беспробудно спал после ночной попойки?
— Я это… ну, был занят я. — Из перехода показались четыре бритых черепа.
— Ну вот! Довые…лись! — обречено воскликнул я и зашептал Стасу: — Теперь веди себя прилично. В разговор не влазь — я с ними пообщаюсь. Придется объяснить, откуда ты такой…
Ух-х-х! — я едва успел пригнуть голову. Мощный кулак Стаса страшно просвистел над ухом — перекошенная физиономия „родственника“ вдруг оказалась прямо перед моими глазами.
— Зззззадавлю, падла! — прошипел Стас, обхватив меня стальным кольцом и мотая из стороны в сторону. — Я тебя удавлю, жопошник! Да я бы… Да я бы… А ты? Что ты сделал, чтобы… а?!
Изловчившись, я боднул головой в переносицу озверевшего „родича“ и легонько ткнул его коленом в пах, высвобождаясь из мощных объятий. Он скрючился и присел, ненавидяще глядя на меня бешенными глазами, заслезившимися то ли от боли, то ли от ярости.
— Ай-я-яй! — сокрушенно пробормотал я, оценив диспозицию. От перехода к нам вразвалку бежали „быки“, на ходу разминая кисти рук.
— Их нет, Стасик, — тихо сообщил я, снимая пиджак и укладывая его на чемодан вчерашнего зэчары, — я их похоронил. Прямо там же, где они это сделали. Об этом знали двое — я и Милка. Теперь знаешь ты. А сейчас — будь мужиком, не мешай. Мне предстоит трудный разговор.
„Быки“ с ходу грамотно взяли меня в кольцо. Каменные челюсти, мощные плечи, совершенно бесстрашные взгляды — короче, еще четыре Стаса, только эти с золотыми цепями на шее толщиной с палец.
— Ты на кого, падла, руку свою вонючую поднял? — запыхавшись, поинтересовался один из них — со страшным шрамом поперек лба. Не спросил, а так, брякнул, чтобы завязать базар.
— Откуда ты, братуха? — в это же время задушевно спросил у Стаса другой „бык“.
— Мужики, это недоразумение, — начал было я скороговоркой, поднимая руки, — я все объясню…
Оп-п-п! Объяснялки мои, оказывается, совершенно не требовались. Тот, что оказался сзади, сильно пнул меня в спину, целя по лопаткам. Грамотно пнул, гад, — от его удара я должен был потерять дыхание и влететь в зону действия рук-ног его сотоварищей, попав таким образом в водоворот расчетливых ударов. В таком водовороте, будь ты даже семи пядей во лбу, сделать ничего нельзя: для защиты надо иметь минимум четыре ноги и шесть рук.
Отметив периферийным зрением движение сзади, я резко присел, пропуская ногу „быка“ над собой, и ребром ладони рубанул его в промежность. Ай, как больно! „Бык“ страшно крикнул и рухнул на асфальт, скрючившись, как червяк.