– Наверное, им вы и вызвали симпатию отца, – заметил Питер: – Он уже давно хочет уволить Джозефа, но дед… – Он удивленно замолчал и уставился на Бенедикта широко раскрытыми синими глазами. – Послушайте, сэр, а ведь вы на самом деле не сумасшедший. – Питер перевел недоуменный взгляд на Батшебу.
– Я просто подумала, что в вашей семье легче простят душевное расстройство, чем несдержанность, – оправдалась она.
– Иногда сестра действительно доводит меня до безумия, – добавил Бенедикт. – Но, как правило, я вполне способен рассуждать здраво. А находясь в здравом уме, вовсе не вижу необходимости отправлять вас в Бат, чтобы умерить гнев хозяина гостиницы и вызвать волнение верного слуги. Кроме того, вам придется совершить и обратный путь, во время которого вы неизбежно будете страдать от одиночества. Сдержанный Томас не осмелится поддерживать беседу. Впрочем, если не спешите возвратиться в Трогмортон. то вполне можете составить мне компанию.
– Значит, во мне не нуждаются, – заметила Батшеба.
Бенедикт воинственно прищурился. Он предвидел, что она тоже захочет-поехать, и приготовился к неизбежной битве.
Однако Батшеба не проявила обычных признаков решимости сделать именно то, что он считал лишним. Она выглядела бледной и изможденной. Судя по всему, день выдался нелегким. Помимо усталости, на нее навалились и безумный, унизительный гнев лорда Мандевилла, и холодное недоверие остальных родственников.
Миссис Уингейт достойно выдержала испытание. Не опустила голову. Ни единого разу не потеряла самообладания. Вела себя достойно, как и подобает настоящей леди.
– Мистер Делюси и я обойдемся без твоей помощи, – ответил Бенедикт. – Надеюсь, дорогая сестра, что в наше отсутствие ты хорошенько отдохнешь. Ведь ближайшие дни обещают быть насыщенными и бурными.
Питер Делюси заказал для брата и сестры отдельные комнаты, а потому Батшеба снова встретилась с Ратборном лишь на следующее утро, за завтраком в отдельной столовой. Эта небольшая уютная комната располагалась на первом этаже гостиницы.
Едва она вошла, виконт встал. Взгляд выражал одобрение.
– Выглядишь гораздо лучше, чем вчера. Я уж испугался, как бы ты не заболела от перенапряжения: бурная ночь, благородное самопожертвование, вылазка в логово льва и так далее.
– Ты самый неблагодарный из мужчин, – отозвалась Батшеба. – Всего лишь пыталась спасти тебя от тебя же.
Ратборн рассмеялся и подошел ближе.
– Как мило с твоей стороны. – Он обнял ее, но не привлек к себе. Лишь внимательно, с улыбкой посмотрел в глаза.
– Ничего милого; – возразила Батшеба.