Всякое бывало за эти пять лет: работал начальником отдела в процветающей фирме, получал неплохие деньги; захотел большего, затеял левые комбинации — был вышвырнут на улицу с немалым повешенным на плечи долгом; основал свою крохотную фирмочку, начавшую путь в бизнесе не со стартового капитала и даже не с полного нуля — с изрядных стартовых долгов, финал был закономерен — после годичного бултыхания фирма ушла на дно; отработал год наемным коммерческим директором (к тому времени стал неплохим специалистом в торговле медицинскими товарами) в другой конторе, где труба была пониже и дым пожиже, ушел сам, скопив кое-какой капиталец, — понял, что уже не может работать под хозяином; опять начал свое дело с учетом всех прошлых ошибок — вроде пошло хорошо, но тут грянул августовский дефолт…
Сейчас в фирме работали три человека, включая его самого (сам себе и владелец, и директор, и менеджер, и агент по продажам, и курьер-экспедитор), дела шли ни шатко ни валко — на сносную жизнь хватало, хватало и на детей от первого брака, но давнишняя мечта — выкупить дом — оставалась мечтой.
Жена подзуживала: покупай здесь участок, на отцовскую фазенду слишком далеко ездить, за несколько лет вполне осилим строительство… Но ему был нужен именно этот дом, и никакой другой. На худой конец, именно этот участок — на котором был знаком каждый кустик и каждое деревце будило воспоминания…
А дом стоял на прежнем месте, как издевка над прошлым — от снимаемой Олегом халупы была отлично видна его крыша, — и жили в нем чужие и незнакомые люди, которых он помаленьку начал ненавидеть…
Расчет был прост — если эти (иначе он их и не именовал) окажутся в преддверии зимы без крыши над головой — особо чиниться не станут, возьмут за обгорелый фундамент деньги или, как запасной вариант, обменяют руины на две комнаты Олеговой жены в коммуналке на Суворовском.
А уж восстановить он сумеет, хоть сейчас может нарисовать по памяти каждую досочку…
Моральные аспекты Олега не волновали. Он имеет больше прав на дом, чем эти, — и точка. Это у него, а не у них украдена доля дедовского наследства… Волновало другое — ну как кто свяжет явившегося на свежее пепелище покупателя (а затягивать нельзя — перекупят) с очевидным поджогом? Тут нужен был филигранный план и железное алиби…
Он такое алиби рассчитал и подготовил…
Олег ничего не понял — странный клацающий звук, резкая боль в щиколотке, ногу что-то с хрустом стиснуло — он не удержал крик, рванулся вперед и тут же рухнул лицом в заросли полыни, не успев выставить вперед руки и смягчить падение, царапая кожу лба и щек о сухие ломкие стебли.