Мохнатая груда мышц беззвучно скользит к залу.
Они не успели.
Совсем чуть-чуть. Рык за спиной раздался, когда он буквально подтащил Наташку к пролому стены. Несколько секунд — и они выйдут из замка. Казалось — там безопасно, казалось — неведомая тварь порождена этими стенами и наружу вырваться не сможет…
Не успели. Самому можно еще выпрыгнуть. Наташку не вытащить. Его рука дернулась к карману, за выкидным ножом. Смешно, конечно, — против махины, тащившей здорового парня легко, как загрызенного котенка. Сработала привычка барахтаться до конца.
Наташка удивила. Падала в обморок, не видя зверя, даже не слыша — просто от ауры места. А сейчас — один взгляд назад — встрепенулась и дикой кошкой вскарабкалась по крутому наклонному торцу стены — быстро и молча, ни визга, ни крика. Гена — за ней, нож в руке мешал хвататься за выступающие кирпичи… Им потребовались секунды — две, три? Зверю, чтобы пересечь зал и прыгнуть, — меньше.
По правому бедру полоснуло, когда он был в двух метрах над землей. Сверху вниз, почти без боли. И почти без звука — он слышал, как трещит кожа куртки и ткань джинсов. Штанина тут же намокла горячим — не обращая внимания, он рванулся выше — нога тут же подломилась, Генка едва удержался на гребне. Неуклюже, медленно, опираясь на одну левую, пополз вверх.
Зверь опять прыгнул — тяжело, устало, как делал все этой ночью. Не увидев — почувствовав прыжок, Генка махнул ножом назад не глядя, наугад. Чуть не свалился, но — попал. Лезвие резануло по живому.
Вой снизу — почти жалобный. Не оглядываясь, он подполз к Наташке, вцепившейся в гребень стены в самом высоком месте. Четыре с лишним метра — не допрыгнет. Нога быстро немела, на лбу высыхал холодный пот. Он стиснул артерию у самого паха — высоко, ох высоко зацепили клыки! — прохрипел ей: ремень! выдерни мой ремень!!!
Бесполезно — ничего не слышит, смотрит вниз, глаза безумные, судорожно, с всхлипом, выдыхает. Снизу — залитая кровью морда в лунном свете, зверь сидит на задних лапах — неподвижно, громадная пасть беззвучно открывается и закрывается. Гене кажется, что глаз у хищника остался один. А может, и нет — луна светит с другой стороны. Артерия бьется под пальцами, слабость во всем теле нарастает.
Он расстегивает пряжку левой рукой, выдергивает, едва не рухнув вниз. Двойную петлю как можно выше и туже, окровавленная плетеная кожа скользит в пальцах — готово! Комкает нашаренный в кармане платок, запихивает под ремень. Истечь кровью в ближайшие минуты не грозит, но резкие движения не рекомендуются. Теперь стоит посмотреть вокруг. И подумать — что дальше?