…В Касеево Руслана ждал сюрприз. «Компаньоны» Макарычева исчезли. На полуободранной крыше — никого. ГАЗ-фургон укатил в неизвестном направлении.
Ну и что бы это значило?
Единственный вариант, пришедший Руслану в голову: пока он мотался по просекам, у охотников стряслось нечто экстраординарное. Нечто, потребовавшее стянуть силы на главное направление…
Надо ловить момент, такая экстренная мобилизация может и не затянуться надолго.
…Дарья Парамонова оказалась дома. К тому же одна… Разыгрывать чересчур сложный спектакль перед ней Руслан не стал: состроил казенную физиономию, небрежно-уверенным жестом продемонстрировал удостоверение — так, чтобы женщина не успела разглядеть толком ни звание, ни должность, ни имя с фамилией. Достал из папки несколько чистых листов бумаги, присел к столу. Сказал, улыбнувшись устало и чуть сочувственно:
— Понимаю, гражданочка Парамонова, что вам уж надоело рассказывать про одно и то же… Но придется. Дело взято на контроль управлением! — он поднял палец многозначительным жестом. — Так что излагайте все с самого начала, и с подробностями.
…Гражданочка Парамонова, не читая, нацарапала внизу последнего листа: «с моих слов записано верно». А Руслан понял лишь одно: что ничего он не понял… Абсолютно ничего. И причиной тому стала не только невнятная дикция женщины — пистолетная пуля попала ей в открытый рот: зацепила язык, выбила два зуба, и вышла наружу, пройдя через щеку… (Уехавшие час назад люди, по словам Дарьи, были операми в штатском, — и якобы охраняли ее на случай повторного визита отморозка.)
Странность в другом…
Эскулапа совершенно не заинтересовали живущие в Касеево потомки старухи Ольховской — стрелять в рот людям, которыми интересуешься, как-то не очень логично… Полное впечатление, что приехал он сюда с единственной целью: украсть висевшую на стене старую икону.
Икону, доставшуюся Евстолии Парамоновой (в девичестве Ольховской) в наследство от бабушки… От Бабоньки-Ольховской.
И Руслан заподозрил, что наследство состояло не только лишь в намалеванном на старой доске лике святого.