Пришли почти все — лишь двое остались на воротах, плюс двое во внешнем охранении, — Мухомор после неожиданного дезертирства Водолаза отправлял бойцов на посты лишь парами. Явились все с оружием, расселись поближе к сцене, один организм (по прозвищу Кастет, из уцелевших отморозков-уголовников Мастера) — вообще взгромоздился на рояль в кампании с ручным пулеметом Калашникова. После чего на серьезный разговор пригласили начальника.
У Мухомора (хорошо помнящего старые времена), сразу, едва вошел, мелькнула ассоциация с отчетно-выборным партсобранием. Причем отчет придется держать ему. А главарем вполне могут выбрать кого-то другого…
Именно главарем. Потому что с этого момента собравшиеся в «Салюте» вооруженные люди перестали быть военизированной частью с более-менее армейской дисциплиной. Превратились в анархистскую шайку, где новой иерархии и новым порядкам предстояло еще устаканиться, — вполне возможно, ценой чьей-то крови.
Можно было попытаться вернуть все обратно — не вступая в разговоры, приказать разойтись. В случае отказа пустить в ход оружие, пристрелить зачинщика, — в роли такового выступал, без сомнения, Кастет.
Потому что любой командир носит в кобуре пистолет отнюдь не для того, чтобы палить из него в противника, — для того у бойцов куда более мощное оружие имеется. У командирского пистолета, собственно говоря, две функции. Во-первых, его обладатель может застрелиться, если облажался по-крупному, и плена либо позора не избежать. Во-вторых, командир может и должен добиваться от подчиненных выполнения приказа. Любыми средствами. А при злостном неподчинении в боевых условиях — застрелить ослушника. Не просто может, — обязан. Потом, выполнив приказ, подчиненный волен подать на командира рапорт вышестоящему начальству, его право. Но сначала исполни. Не обсуждая. Не расспрашивая о причинах. Пойди и сделай. Или сдохни. Когда на кону жизни всех, иначе никак. На том вся армейская дисциплина и стоит — на безусловном выполнении приказа. Диспуты и дискуссии — на гражданке.
Но Мухомор не стал тянуться к кобуре и восстанавливать дисциплину… Изрешетят, да и ни к чему. Можно сыграть и по чужим правилам, благо игра не затянется.
Как и ожидалось, требовать с начальства отчет стал Кастет. И его вопросы тоже оказались вполне ожидаемые. Что они тут делают? Зачем сидят? Чего ждут? Что за непонятные гешефты с господами заграничного облика крутит у них за спиной начальник? Что за куш от тех гешефтов ждет, и как намерен делиться?
Мухомор темнить не стал — чем больше его ответы совпадут с фактами, тем лучше. Нет никакой гарантии, что бойцы не подсмотрели и не подслушали то, о чем им знать никак не положено. Однако акценты и приоритеты в своей версии событий Мухомор сместил, и весьма сильно.