— Помню, — кивнул он неохотно. — Помню…
И снова Гентри повернулся идти, но тут же едва не налетел на человека, неожиданно шагнувшего к нему из темноты. Старпом шарахнулся, едва не вскрикнув от неожиданности. Мгновением позже он разглядел, что перед ним был всего лишь Уинтроу. Ночь сделала мальчишку, облаченного в затасканное тряпье, похожим на бесплотного духа. Уинтроу выглядел очень исхудавшим, на бледном — как у любого раба — лице выделялись татуировки, казалось, они ползли по щеке. И он до того провонял миазмами невольничьего трюма, что Гентри отступил прочь еще прежде, чем успел об этом подумать. Старпом предпочитал вообще не встречаться с Уинтроу, а уж посреди ночи да наедине — это было удовольствие, мягко говоря, ниже среднего. С некоторых пор мальчишка начал казаться Гентри этаким ходячим упреком, живым напоминанием обо всем, чего моряк пытался не замечать.
— Чего надо? — грубо спросил он, но ему самому показалось — прозвучало это как плач.
— Один из рабов умирает, — просто ответил Уинтроу. — Хорошо бы его на палубу вынести.
— Ну и чего ради, если он все равно умирает? — с прежней грубостью осведомился Гентри, пытаясь спрятать за резкими словами свое собственное отчаяние.
— Но почему бы и нет? — спросил Уинтроу негромко. — Когда он умрет, вы же всяко вынесете его наверх, чтобы избавиться от тела. Так почему бы не сделать это чуть раньше, чтобы он хоть перед смертью чистым воздухом подышал?
— Чистым воздухом? У тебя что, совсем нос заложило? На этом корабле такого места уже не осталось, где бы не смердело!
— Допускаю, что тебе именно так и кажется. Но ему точно было бы здесь, наверху, перед смертью легче дышать.
— Я не могу просто так вытащить раба на палубу и оставить его здесь! Кого прикажешь приставить, чтобы за ним присматривать?
— Я бы и присмотрел, — ровным голосом предложил Уинтроу. — Да и кому какая от него может быть угроза? Он в таком жару, что будет просто лежать, глаз не раскрывая, пока не помрет.
— Жар? — насторожился Гентри. — Он что, из этих «расписных»?
— Нет, он из переднего трюма.
— Тогда почему его лихорадит? У нас до сих пор только «расписные» болели! — Гентри говорил сердито и так, словно Уинтроу был во всем виноват.
— Его укусила крыса. Его сосед говорит, что с того укуса, похоже, все и началось. — Уинтроу помялся. — Может, его вообще следовало бы на всякий случай убрать от других.
Гентри фыркнул:
— Думаешь сыграть на моих страхах, чтобы своего добиться, так?
Уинтроу смотрел на него спокойно, не отводя взгляда:
— Тогда назови мне хоть одну стоящую причину, по которой не следует вынести этого бедолагу на палубу умирать.