— Вы хотите меня оставить?
— А зачем я тебе нужен? — спросил Басов, закрепляя учебную рапиру на стене и садясь на лавку под ней.
— Ну как же, — встал по стойке «вольно» Федор, — вы мой наставник.
— Тебя уже не надо учить, — улыбнулся Басов. — Ты прекрасно учишься сам. А если где-то ошибешься, жизнь поправит, не сомневайся.
— А школа? — спросил обескураженный Федор.
— Это твоя школа, — произнес Басов. — При чем здесь я? Я свое отработал. Кстати, обрати внимание на близнецов Вайсбергов, из них будет толк.
— Хорошо, — машинально откликнулся Федор. — Вы действительно собрались уходить?
— Я же сказал, это не от меня зависит. Просто чувствую, что ждать недолго.
— Знаете, — произнес Федор. — После беседы с вами король пребывает в задумчивости вот уже скоро месяц. Чем-то вы его сильно обескуражили.
— Заставил думать. Собственно, я удивлен, что никто из придворных так и не разглядел в парне столь живого ума. Он перебесится, и тогда страна еще увидит правителя высокого полета. Не оставляй его.
— Конечно, — произнес Федор. — А вы не хотите с ним заниматься? Хотя вы всегда так сторонились двора…
— Только ты меня не копируй, — хмыкнул Басов. — Я прошел своим путем, но это вовсе не означает, что ты должен жить затворником. При дворе, в провинции, на государственном посту, занимаясь коммерцией — ты всегда можешь работать над собой.
В какой-то момент тебе может даже понадобиться то или иное, чтобы получить определенный опыт. Главное — не воспринимай любую интригу серьезнее, чем партию в шахматы, и будь всегда честен с собой. Что должно случиться, то случится. Главное — иди своим путем.
— Каким? — спросил Федор.
— Теперь ты сам будешь выбирать, — произнес Басов. — Я сделал, что должен был. Ты теперь мастер. Дальнейший выбор за тобой.
— Господин, — в приоткрывшуюся дверь просунулась голова слуги, — там один очень важный господин спрашивает господина Басова.
— Я же говорил, — нахмурился Федор, — чтобы во время тренировок никто нам не мешал.
— Простите, но он утверждает, что дело не терпит отлагательств, — начал оправдываться слуга.
— Проси, — приказал Басов.
Слуга вопросительно посмотрел на Федора.
— Ну, чего стоишь? Проси, — скомандовал тот.
Через несколько минут на пороге появился невысокий широкоплечий мужчина с саблей на боку. Покрытый снегом плащ он скинул на руки слуге еще в сенях и сейчас предстал в черном камзоле, застегнутом на все пуговицы, широких штанах и высоких сапогах — почему-то без шпор. Он изящно поклонился и представился:
— Барон Генрих фон Рункель.
«Генрих фон Рункель — где-то я слышал это имя», — мелькнуло у Басова. Однако память так ничего и не подсказала.