– Пожалуйста.
У Беатриче защемило сердце; глаза щипало – вот-вот потекут слезы…
– Да… обещаю.
Джинким закрыл глаза и, обессилев, рухнул на пол. Губы шевелились, он что-то бормотал, но слов уже нельзя разобрать… Наверное, они обращены к богам…
Сильная рвота, водянистый понос… Какой может быть диагноз? В голове у нее пронеслись десятки вариантов.
Холера? Да, возможно. Потом вспомнила, что эта смертельно опасная болезнь известна лишь с девятнадцатого века. К распространению ее привела мутация безобидной до того бактерии. Стало быть, холера исключается.
Другая форма гастроэнтерита, вызываемого бактерией? Но какой – паразитарной бактерией, которая ей неизвестна?
Или все-таки отравление?.. Ах, куда же запропастился Ли Мубай?! Сейчас надо во что бы то ни стало остановить катастрофическое обезвоживание организма и предотвратить кому! Судя по пульсу, Джинким очень близок к ней.
– Эй, кто-нибудь, – крикнула она слугам. – Быстро принесите воды! Соленой воды, в которой варился рис! Да побольше, желательно целый котел.
Слуга смотрел на нее, выпучив глаза.
– Но, госпожа… сейчас ночь. Откуда мне достать…
– Ах, боже мой! Нет отвара – сварите рис заново! Неужто в Китае не найдется риса, соли и воды?! Еще нужен большой котел…
– Конечно, госпожа… я сейчас…
– Так чего же ты ждешь?! Живее! Торопись!
Слуга подпрыгнул, как испуганная мышь, и выскочил из комнаты, будто за ним гнался черт.
– Что… что с дядей? – робко проговорил Толуй.
Беатриче вздохнула – пыталась сконцентрироваться.
– Пока не знаю, – честно призналась она и стала вытирать одной из разбросанных повсюду тряпок свое платье. Вот почему врачи скорой помощи пользуются пластиковыми фартуками, которые потом выбрасывают в мусор. – Сначала надо дать ему как можно больше жидкости. Жидкости и соли.
– Поэтому ты послала за соленой водой и рисом?
Кивнув, она подумала: «Конечно, лучше влить электролит и глюкозу – это намного эффективнее». Но она не представляла, как при такой сильной рвоте он сможет проглотить рисовый отвар.
– Толуй, пошли слугу – надо достать кусок древесного угля!
Осторожно повернула Джинкима на спину – необходимо прощупать его живот. Конечно, могла бы приказать слуге это сделать, но ее терпение на пределе.
– Угля? – удивленно переспросил Толуй. – Зачем угля?
Любопытство и любознательность – хорошие качества, но всему свое время. Она еле сдержалась.
– Толуй, если можешь, не задавай никаких вопросов. Делай что говорю. Потом все обсудим. Сейчас нет ни времени, ни сил.
Трудно сказать, понял ли Толуй, но он послушно наклонил голову и встал. В дверях столкнулся с Ли Мубаем. Старый монах поразил Беатриче своим видом: свежий, выспавшийся, не то что она. А Ли Мубай ведь вдвое старше. Может быть, его и поднимать с постели не пришлось. Ведь буддийские монахи начинают свой день очень рано.