— Яночка, ты молодец, ты умница. Дай я тебя поцелую, — кинулся обниматься Тюфяков.
Яна брезгливо поморщилась, целоваться с чумазым Тюфяковым в ее планы не входило.
— Я рада, давай без поцелуев, я могу обойтись и простым спасибо, — как можно суше произнесла она.
Тюфяков скакал на одной ножке и, безбожно фальшивя, напевал какой-то марш. Ядвига разозлилась, как дура, ползала, ползала, а чемоданчик проворонила. Если бы на него наткнулась она, то, конечно же, ничего бы Тюфякову не сказала. Выпытала как-нибудь шифр, сняла ключ и привет! Теперь придется еще неизвестно сколько болтаться в этом дендрариуме, притворяться.
Бр-рр, так хотелось отметелить этого недомерка, что скулы сводило. Вместо улыбки радости вышла какая-то гримаса, девушка выдавила из себя слова «радости» и побрела к морю, отмываться.
— Мальчики — налево, девочки — направо, — произнесла она не оборачиваясь. — Пока солнце не село, нужно вымыться и постирать одежду. Передохнем, заночуем и будем искать способ выбраться отсюда.
Ядвига пошла в сторону, указанную для девочек, разделась и, нисколько не стесняясь, обнаженной вошла в море. Спокойное, теплое, ласковое, оно приняло ее в свои объятия и закачало на волнах, как в колыбели. Ядвига закрыла глаза, приказала себе расслабиться. Она немного понежилась на волнах, поныряла, разглядывая дно, и вышла на берег. Легла на горячий песок, прикрыла голову руками и задремала.
Ей снился чудесный сон. Она где-то на Юге, закрытый частный пляж, никаких «местных джигитов», никаких бледных назойливых отдыхающих самцов. Пустынный пляж целиком принадлежит ей… Рядом, на расстоянии вытянутой руки бутылка с холодным, ледяным шампанским, блюдо с бутербродиками, горячий шашлык… Вот она пытается дотянуться до шампура с колечками помидоров и кусочками дымящегося мяса и… тарелка на бешеной скорости удаляется от нее.
— Яна, Яна, сгоришь, вставай.
Яна резко подскочила, перед ней стоял Тюфяков.
— Ой! — взвизгнул он, как школьник, пойманный с поличным за подглядыванием в женской бане, и тут же отвернулся. — Извини, я ничего не заметил.
Ядвига расхохоталась, кто бы мог подумать, он еще и стеснительный. Настоящий ботаник.
— Ну, ты меня обижаешь. У меня что, грудь некрасивая?
— Нет, краси… Ой, — Тюфяков понял, что Яна подловила его. — Извини.
— Ладно, я девушка не стеснительная, а ты привыкай. Может, мы с тобой на этом острове до конца жизни останемся, одежда истреплется, будем с тобой как Адам и Ева в раю разгуливать…
Такая перспектива Тюфякова не обрадовала:
— Я не могу, меня дети ждут, а еще рыбка, золотая. Она без меня от тоски пропадет. И вообще я есть хочу, — произнес он.