От виноватого выражения на лице Филдинга не осталось и следа.
- Что вы всем этим хотите сказать, любезнейшая? - прорычал он, сверкая глазами. - У меня не было никаких планов - и зарубите это себе на носу. Никаких! Я виноват в том, что не справился с собой, но все ваши прочие обвинения я категорически отвергаю.
Энн устало посмотрела на него: еще и отпирается!
- Давайте прекратим этот бессмысленный спор. Я хочу одного: чтобы вы ушли. И заберите с собой свой жемчуг. Вон он, на столике под зеркалом. Считайте, что я подала заявление об уходе. И нам не о чем больше говорить.
Филдинг сложил на груди руки. На его лице была мрачная решимость.
- Я уйду, когда вы объясните, что за обвинение вы мне только что предъявили. Что это значит - что я сегодня вечером предприму штурм? Какой штурм?
- Нет уж, не выкрутитесь! - В язвительном голосе Энн прорывался крик боли. - А я-то, глупая, ей не поверила! И тут вы преподносите мне жемчуг. Я... я не позволила... не допустила, но вы не успокоились на этом. Вы решили ворваться ко мне в комнату. Как же можно: Филдинг - и вдруг от ворот поворот!
На лице Филдинга быстро сменялись выражения: удивление... обида... понимание всего происходящего и, наконец, испепеляющий гнев.
- Кому это "ей не поверила"? И что это было вам сказано?
Энн почувствовала себя совсем измочаленной.
- Какая разница? - проговорила она, вяло махнув рукой. - Она оказалась права.
- Ларри... Аманда... - сообразил Филдинг. У него сузились глаза. Она выходила вместе с вами. И вас долго не было. - Он стукнул кулаком о ладонь. - Так вот в чем дело. Эта дешевка напакостила!
Не дожидаясь ответа, он ринулся в другой конец комнаты, чтобы дать какой-то выход ярости.
- Стерва! Стерва! Стерва! - рычал он. - Видит, что я на нее плевать хотел, что вы, даже в своих безобразных серых костюмах, нравитесь мне больше, вот и решила щелкнуть вас по носу. Могу себе представить, что она вам нашептала...
Он обернулся к Энн и с кривой усмешкой изобразил предполагаемый разговор:
- "Ну как, он с вами уже переспал?" - "Разумеется, нет!" - "Ну, тогда это случится сегодня ночью. Он припас для вас дорогой подарок, перед которым вы никак не устоите". - Он впился в Энн глазами. - Разве не так, Кармоди?
- Хоть бы и так! Ну так что? - огрызнулась она. Ей было непонятно, к чему он клонит и почему пришел в такую ярость.
- Значит, я угодил в ловушку, - прошипел он. - Каковы бы ни были мои побуждения, я заранее приговорен. Без права сказать хоть слово в свою защиту.
Он подошел к Энн, весь кипя от гнева, и заговорил - четкими, хлесткими фразами: