- Да.
- И не передумаешь?
- Обещаю, что не передумаю.
- Честное слово?
- Клянусь.
Он вздохнул с облегчением, потом сдавленно засмеялся.
- Господи, с ума можно сойти. Ты у меня в объятиях, а я все еще не могу в это поверить.
- Поверь, - прошептала Энн и, чтобы совсем его убедить, потянулась к нему губами.
Больше Мэтта убеждать не пришлось. И этот поцелуй был совсем не похож на тот, первый. Его губы сначала легко коснулись ее губ, как бы для того, чтобы ощутить их вкус, тепло, ответную реакцию, потом очень медленно он стал вбирать ее в себя. Его язык обвивал ее язык, дразня, порождая блаженные ощущения, возбуждая желание идти все дальше, все глубже, погружая ее в эротическую негу.
Когда поцелуй закончился, Энн открыла глаза. У нее кружилась голова, она никогда не испытывала ничего подобного. В глазах Мэтта она увидела готовность дать ей наслаждение. Он пробежал пальцами по изгибу ее позвоночника, прижимая ее к себе все крепче, и она почувствовала всю силу его желания.
- Я хочу тебя всю, - глухо сказал он. - Скажи, что и ты этого хочешь.
- Да, - шепнула Энн, зная, что наконец-то все встало на место, что пришло время и появился человек, которому она была готова принадлежать. - Я тоже хочу тебя всего, Мэтт.
Она взяла его за руку, и они прошли в ее спальню, разделись не спеша, нежно прикасаясь друг к другу, любуясь открывающейся наготой.
- Даже в моих самых радужных грезах ты не была так прекрасна, - проговорил Мэтт, упиваясь каждой линией ее женственного тела.
- Я тоже грезила, Мэтт, - призналась Энн. - Я пыталась представить себе... что я почувствую... в твоих объятиях...
- Вот так?
Он медленно привлек ее к себе, ласковыми поглаживаниями успокаивая нервную дрожь, которая охватила ее при первом полном соприкосновении с его обнаженным телом. Энн обхватила его руками, крепко прижалась к нему: как прекрасно его сильное тело, как возбуждает ее его мужское естество!
- Тебе хорошо? - прошептал Мэтт, прижимаясь щекой к ее волосам.
- Да!
Он стал медленно, чувственно целовать виски, закидывая ее голову назад, потом прильнул к губам с такой страстью, таким нетерпением, что Энн почувствовала, как земля уходит у нее из-под ног. Мэтт поднял ее на руки и положил на кровать, а сам лег рядом и продолжал целовать ее и ласкать, пока каждая клеточка ее тела не исполнилась желания. Ее била дрожь, натянутые нервы исступленно кричали: еще! еще!
Как ни странно, она его ничуть не стеснялась и с бесстыдным восторгом касалась его самых сокровенных мест, упиваясь своей властью доставлять ему наслаждение. Какое блаженство было накручивать на палец черные кудряшки на его груди, целовать жилку у него на шее, где толчками бился пульс, пробегать пальцами по его спине, чувствуя, как вздрагивают мышцы.