— Само собой, — соглашается он.
— Да, вот ещё что. Чуть не забыл. Я когда у Яковлевой чаи гонял, прихватил фотографию её супружника. Снимок, конечно, далеко не блеск, но другие тянуть было не с руки. Загони его в машину, почисти, поэкспериментируй и лет на пять-десять состарь.
— Это сколько угодно. Дальше что?
— Все как обычно. Сделай распечатку. Экземпляр нам, экземпляр Стрельцову и… пожалуй, сделай ещё один для господ контрразведчиков.
— Сделаем. Надеешься договориться?
— А как иначе? В противном случае у нас получается уже не расследование, а репортаж с петлей на шее.
— Это уж точно, — почесывая затылок, соглашается Бирюков.
— Там как, Сухорук ещё не очухался?
— Нет, пока. Ты не волнуйся, с ним Валера сидит. Если что, он свистнет.
— Ладно, подождем.
— Подождем, — соглашается мой друг. — Саша, ты когда убегал, кинул странную фразу о заброске нашего агента во вражеский тыл. Ты бы мог для меня, тупого объяснить, что имелось ввиду?
— Без всякого сомнения. В общем так. У нас есть очаровательная женщина с полной головой прекрасно действующих мозгов, которая вызвалась в одиночку добраться до Тараса Горелова и раскрутить его на информацию. Кандидатура имеет свои «за» и свои «против». За — она по службе, хотя и шапочно, но знакома с Гореловым и обладает всеми качествами для того, чтобы вскружить ему голову в нужном нам направлении. Отрицательные показания: от неё до меня — один шаг.
— Ох, рискованно! — качает головой Слава. — Не дай Боже, вычислят, — он умолкает и на какое-то время, глубоко задумавшись.
— Кстати, что за девица-красавица? Я её знаю?
— Нет.
— Ты, часом, не супругу свою имеешь в виду?
— Ты что, родной, совсем с головой поссорился?! Как ты до такого додумался?
— Ну, мало ли! Я отбрасываю все невероятные и маловероятные варианты, только и всего. Хорошо, извини за дурацкий вопрос и расскажи, в какой степени родства с тобой находится сия достойная особа, решившая стать нашим агентом?
— Она — лучшая подруга моей жены и моя бывшая возлюбленная.
При слове «бывшая» у меня екает сердце. Сколько бы раз я не произносил этот громкий титул по отношению к Птахе, в голову сама собой, подобно змею-искусителю, вползала одна и та же мысль: как ни пыжься, как ни тужься, а воспринимать её как события давно минувших лет мне не удавалось, да и вряд ли удастся. Она была, есть и будет моей возлюбленной. И это так. Потому что так и никак иначе. Всякому, кто считает, что в одно и то же время нельзя любить двух разных женщин, я с чистым сердцем скажу, что они правы. Вот пусть и страдают, и волосы на заднице рвут, если вдруг такое с ними случится. Мне на их принципы и мораль глубоко наплевать, оттого и проблемы, стоящие передо мной, совсем иного рода. Это все, конечно, неприятно и болезненно, но где и кто видел людей, у которых нет проблем? Каждый выбирает по себе.