В течение, казалось, довольно долгого времени Бриттон продолжала смотреть на него дивными зелёными глазами. Затем она подошла ближе и заговорила ему прямо в ухо.
— Знаете что? — Прошептала она. — Думаю, вы просто ненормальный.
И Глинну показалось, что в её голосе он различил нотку восхищения.
«Рольвааг», 04:00
Палмер Ллойд сидел у себя в каюте, глубоко утонув в одиноком кресле, широкой спиной к двери. Его сделанные на заказ английские туфли, уже сухие, потеснили к краю небольшого стола бесполезные телефон и ноутбук. За рядом окон слабая фосфоресценция пролегала по фиолетовой поверхности океана, отбрасывая на тёмные стены каюты рваные блики зелёного, создавая впечатление, что комната лежит на самом дне морском.
Ллойд, не шевелясь, продолжал глазеть на этот тусклый свет. Он сидел без движения, пока всё происходило: орудийный огонь, краткая гонка с чилийским эсминцем, взрывы, обход мыса Горн.
С мягким щелчком в каюте зажглись огни, в мгновение ока погрузив во тьму бурное море за окном. В гостиной заработала стена телевизоров, внезапно заполнившись дюжинами немых говорящих голов. Где-то дальше, в офисах, зазвонил телефон, затем ещё один, и ещё. Но Палмер Ллойд всё не шевелился.
Даже он сам не мог бы сказать точно, что творилось у него в голове. В ночные часы, конечно, преобладал гнев. Были расстройство, унижение, отречённость. Все эти чувства он понимал. Глинн бесцеремонно убрал его с мостика, связал ему крылья, оставил беспомощным. Такого с ним прежде не случалось. Но что он не мог до конца понять — что он не мог объяснить — так это пьянящее чувство радости, которое прорывалось сквозь все прочие чувства, заливая их подобно солнечному свету через стекло. Погрузка камня, вывод из строя чилийского корабля оказались воистину колоссальной работой.
В неожиданной вспышке самоанализа Ллойд осознал, что Глинн оказался прав, выставив его за дверь. Его собственный метод слона в посудной лавке разрушил бы тщательно взвешенную схему, привёл бы к катастрофе. И вот свет зажёгся вновь. Послание Глинна недвусмысленно — яснее некуда.
Ллойд по-прежнему не шевелился, островок неподвижности среди моря бурной деятельности, он сидел и думал о своих прошлых успехах. И этот проект также успешен. Благодаря Глинну.
И кто его нанял, этого Глинна? Кто выбрал правильного человека — единственного, возможно — для этой работы? Несмотря на перенесённое унижение, Ллойд поздравил себя с верным выбором. Он поступил верно. Он преуспел. Метеорит без проблем оказался на борту. Теперь, когда эсминец остался за сценой, их ничто не остановит. Скоро они окажутся в международных водах. И затем — прямой путь в Нью-Йорк. Конечно, когда они вернутся в Штаты, не обойдётся без шума-гама. Но он не имеет ничего против хорошей стычки — в особенности, когда чувствует свою правоту.