— Договорились.
Спорщики пожали друг другу руки, как это делают герои европейских и американских фильмов.
Рю усмехнулся и повернулся к двери, ведущей в подвал.
— Посветите на ручку, — сказал он.
Мальчик, сжимающий фонарь, направил желтый луч на дверную ручку. Рю взялся на ручку, досчитал мысленно до пяти, чтобы успокоиться, и рванул дверь на себя. Черный зев подвала дохнул на него холодом.
— Так и будешь стоять или спустишься? — насмешливо поинтересовался старший мальчик.
Рю, не оборачиваясь и не отвечая, шагнул вниз по ступенькам. Дверь захлопнулась у него за спиной, лестница погрузилась во мрак, и в то же мгновение на Рю накатил такой ужас, что спине стало холодно, а волосам на голове, наоборот, жарко.
Рю повернулся и рванул было обратно к двери. Он уже готов был выскочить из подвала, но, собрав всю волю в кулак и до боли закусив губу, сказал себе: «Нет! Я выйду победителем!»
Он повернулся, нащупал рукой перила и медленно, ступенька за ступенькой, двинулся вниз.
Дойдя до последней ступеньки, Рю остановился и, зажмурив глаза, принялся отсчитывать секунды. Пять минут — это триста секунд. Для верности Рю решил считать не до трехсот, а до трехсот пятидесяти. Он старался считать медленно и четко.
Время от времени из глубины подвала доносились какие-то шорохи и скрипы. Но Рю, обмирая сердцем, продолжал считать. Он загадал, что если ни разу не остановится, отсчитывая секунды, значит, с ним ничего не случится. Главное — выдержать и не прервать счет.
Секунды тянулись томительно и ужасно долго. Вокруг Рю началось настоящее буйство воображаемых (а может быть, реальных?) чудовищ. То поодаль, то совсем близко скрипели половицы, в воздухе раздавался шорох как бы невидимых во тьме крыльев, обдавая лицо Рю волной холодного воздуха.
А Рю все считал. Ужас, нарастая, достиг своей верхней точки и затем превратился в мертвенное безразличие. Рю словно бы сам стал бесчувственным компьютером — оцепенел телом и душой. И только губы шептали во тьме: двести… двести один… двести два… двести три…
Между тем мальчишки за дверью стояли так же, как Рю, замерев от страха. Они приникли к двери и превратились в слух, каждую секунду ожидая, что за дверью раздастся крик или стон. Время от времени они тихо перешептывались, готовые в любую секунду броситься наутек.
— Сколько уже? — спросил один из мальчишек самого старшего.
Тот нажал на кнопочку подсветки, глянул на циферблат часов и так же тихо ответил:
— Три минуты.
— Еще две?
— Да.
И мальчишки снова затихли, вслушиваясь в зловещую тишину, которая холодным, бесформенным комом навалилась на дверь с той стороны.