Дядя Миша отчего-то надулся, отвернулся и включил опять телевизор. На экране прыгали полуголые девицы и энергично встряхивали грудями. Дядя Миша повеселел и с интересом наблюдал их разудалые пляски.
— А ты все-таки помоги этой Гущиной, — вдруг отвлекся он от экрана. — Ты ведь ей собрался помочь?
— Ей, — ответил Турецкий. — Раз уж заговорили об этом стрелке, который с ней рядом стоял, я вам сейчас схему покажу, где они все у меня отмечены. Покажите мне, с какой стороны от Гущиной стоял этот человек. Вот отмечена фигурка Гущиной, а этот где?
— Да вот он, — ткнул пальцем на фигурку справа от Гущиной дядя Миша. — Это ты здорово придумал, что всех их начертил. Так и разобраться легче. Ну, все у тебя или еще что желаешь?
— Да я бы хотел еще прогуляться по стрельбищу. И если бы вы были так добры сопроводить меня…
— Фу-ты, ну-ты, — дробно рассмеялся дядя Миша, и глаза его спрятались в морщинки. — Скажи по-человечески: покажи, где излетное поле, рубеж открытия огня и тэ пэ.… Айда, прогуляюсь заодно. Эти голые никуда не денутся. Не одни, так другие отплясывают. Их выпускают на телевизор целыми стаями. И где такие водятся? К нам на стрельбище не приходят…
Дядя Миша со знанием дела провел экскурсию по стрельбищу.
— Видишь, добрый человек, у нас все как полагается. Участок вдали от населенных пунктов, шоссейных дорог, судоходных рек и воздушных трасс.
Турецкий ухмыльнулся. Сторож вещал, как читал по писаному. Хотелось спросить, где же здесь поблизости судоходные реки да воздушные трассы, но не стал перебивать человека.
— Вот тебе мишенное поле, мишенные установки с механизированным и авто…матизированным управлением. Излетное поле… Защитные полосы… Рубежи открытия и прекращения огня.
Он тыкал грязноватым пальцем во все стороны и старательно выговаривал термины.
— А это, наверное, командный пункт? — показал на кирпичное строение Турецкий.
— Он самый. Да у нас все, как надо. И пункт управления, и пункт выдачи боеприпасов. Отсюда не видно, а на границах стрельбища таблички — «Стрельбище», «Стой, стреляют», «Проход и проезд запрещены».
— Да, — с уважением отметил Турецкий, — у вас здесь полный порядок.
— А если тебе не лень, мил человек, пройти еще восемь километров в глубину, увидишь, что и там у нас полный порядок. На пересечении троп и дорог, ведущих к стрельбищу — тоже таблички, шлагбаумы. Ими перекрываются все дороги и тропы. Чтобы кто-нибудь, часом, не забрел, когда у нас стрельба. А то там травка хорошая, народ коров своих выпасает, коз. Правда, население в округе сознательное, как услышит стрельбу, сроду не попрется. Им жизнь дорога. Каждому жизнь дорога, правду говорю?