Во-вторых, у Саши Турецкого, большого и тонкого ценителя женской красоты, в очередной раз образовался повод гордиться собственной женушкой: постороннему человеку никогда в жизни и в голову бы не пришло, что Ирина — почти ровесница супруги Кости Меркулова… Скорее она смотрелась старшей сестрой собственной дочери Нины-Ники: грациозная, с небрежно заколотыми каштановыми локонами и сияющими глазами… И кто это сказал, что все преподаватели музыки и пианистки непременно становятся к сорока с хвостиком толстыми?!.. Только не Ирина Генриховна, которая как раз и блестяще владела инструментом, и преподавала в Гнесинке фортепиано.
Было и в-третьих. Новогодняя ночь выдалась ну просто на удивление спокойной в том смысле, что никого из собравшихся за праздничным столом ни разу не потревожили в связи с их службой, которая, как известно, действительно трудна… Словом, завершив празднество где-то около трех утра, гости дружно разбрелись по организованным Ириной спальным местам в самом радужном настроении.
Неизвестно, что именно снилось остальным участникам застолья, но Александр Борисович наслаждался самыми что ни на есть радужными снами в тот момент, когда сквозь сладкую дрему все-таки пробился настойчивый телефонный звонок.
«Ни за что…» — пробормотал Турецкий, переворачиваясь на правый бок и потеснее прижимаясь к крепко спящей Ирине. И, словно подчинившись его горячему желанию, телефон умолк, однако тут же сменился рокочущим басом Славки Грязнова.
Саша издал что-то вроде недовольного мычания, но Грязнов, ночевавший рядом с хозяевами, в их спальне на узком и не слишком удобном диване, продолжал басить. В результате чего приятный разноцветный сон окончательно испарился из сознания Сан Борисыча — и он поневоле вслушался в слова друга.
— …Да неужто пятеро? — Славка умолк, но совсем ненадолго. — Вот черт, а мы его планировали допросить сразу после праздников… Ну да… Нет уж, дорогой, пока не надо… А кто там у тебя выезжал на трупы?.. А-а-а… Вот пусть и занимаются, если надо — подмогнем.
Грязнов снова замолчал, а Турецкий окончательно проснулся, открыл глаза и покосился на круглые настенные часы, висевшие напротив супружеской кровати: семь тридцать… Свинство какое! Он с некоторым усилием перевел взгляд в сторону дивана, на котором, сидя посреди смятой постели, взъерошенный со сна Грязнов басил с кем-то по телефону.
— Говорю тебе, — продолжил Слава, — у нас дело заведено не в связи с ним, а по январевской ОПГ… Все правильно, сам Январев успел смыться, пока бесследно… Нет, Сурин был нам нужен пока что исключительно как свидетель… Вот если что-то всплывет в связи с Январевым — тогда да… Ладно, пускай этот твой следак свяжется с нашим Юрой Крамеровым, дело у него… Ладно, с Саней насчет контроля сам поговорю… Давай, пока!..