Смахивая со лба капли пота, Ирина Генриховна «бежала» очередную дистанцию, однако вместо «приятной физической усталости», которую ей обещал обходительный тренер, на нее наваливалась злость на себя, «дуреху». Вместо того, чтобы в это время поехать к Турецкому, чтобы еще раз попытаться поговорить с ним об их дальнейших взаимоотношениях, чтобы не довести дела до окончательного разрыва, Господи милостивый, вместо того, чтобы хоть что-то делать для сохранения семьи, она, старая дуреха, делает вид, что бежит по ленте, а на самом деле. Скорей бы закончились все эти мучения, и она смогла бы снова заняться делом.
Впрочем, спроси ее, что за дело такое, которым она хотела бы сейчас заняться, Ирина Генриховна не смогла бы ответить. Дом, который она когда-то любила, с уходом Турецкого потерял для нее былую притягательность, превратившись чуть ли не в камеру-одиночку, а что касается агентства… Она шкурой чувствовала немой укор и осуждение со стороны близких Турецкому людей, и уже не могла выносить этого паскудного чувства, которое давило ее с утра до вечера.
Так что уж лучше педали, беговая дорожка и мокрая футболка, прилипшая к потной спине, чем тоскливое одиночество в своей собственной квартире, или глаза того же Агеева, уходящие от прямого взгляда.
Неподалеку от нее «бежала» Вероника, и Ирина Генриховна, смахнув со лба пот, изобразила нечто похожее на улыбку затравленного зайца, который уже не в силах держать дистанцию от наседающей своры собак. Мол, в здоровом теле здоровый дух — это хорошо, но нельзя же так издеваться над собой, любимой! Пора и честь знать.
И Вероника, кажется, ее поняла.
— Что, устала?
Теперь уже они были на «ты».
Ирина Генриховна утвердительно кивнула.
— Очень.
— Так, может, перекурим? — предложила Вероника. — Я имею ввиду, может отдохнем?
— Я бы в баре посидела.
— Так кто же нам мешает?! — засмеялась Вероника. — Как говорится, потехе время, а делу час.
Они прошли в душ, и минут через пятнадцать вышли оттуда посвежевшие.
Когда одевались, Вероника спросила, как бы в шутку:
— А может, по пятьдесят капель, a? A то у меня от этого чая на травках скоро разжижение мозгов начнется.
— Отчего же только по пятьдесят? — ухмыльнулась Ирина Генриховна. — Можно и по сто заказать. У меня тоже нынче настрой такой.
Неплохо знавший Веронику, бармен за стойкой даже не удивился, когда она заказала к соку два коньяка, и только уточнил на всякий случаи: