– Подожди, Шулем, – остановил его Маркус. – Что мы, как два старых придурка, вокруг да около ходим. Давай, я тебе открою карты, сам и увидишь.
– Ну?
– А ты не понукай, – огрызнулся Маркус. – Не запрягал! Я, между прочим, на двадцать лет тебя старше. Имей уважение!
– Колы хочешь, – миролюбиво предложил Шулем, решивший, видимо, сдать назад.
– Хочу.
Шулем встал – не без труда, как с удовлетворением отметил наблюдавший за ним Маркус, – подошел к столику в изголовье кровати и, взяв бутылку, стал разливать кока-колу в высокие стеклянные стаканы.
– Диетическая, – с пренебрежением констатировал Маркус.
– У меня сахар высокий, – извиняющимся тоном объяснил раввин. – А ты что, настоящую пьешь? – спросил он, возвращаясь к собеседнику.
– Иногда, – честно ответил Маркус и взял протянутый ему стакан. – Пепельница у тебя где?
– В больнице курить нельзя, – сказал Шулем ворчливо, но в кресло не сел.
– Естественно, – кивнул Маркус. – Так где ты ее спрятал?
– А я ее и не прятал, – ухмыльнулся Шулем и, вернувшись к столику, вытащил из-под «небрежно» брошенной на него газеты маленькую металлическую пепельницу. – Сигарет, я думаю, у тебя тоже нет?
– Нет, – признал Маркус, а Шулем вернулся назад, сел в кресло, поставил пепельницу и стакан на широкий подлокотник и полез в карман пижамы за сигаретами и зажигалкой.
– Держи.
Маркус взял сигарету, понюхал, покачал головой, удивляясь своей отчаянной дерзости, и, наконец, прикурил от предложенного огня.
– Давно не курил, – сказал он с грустью, чувствуя, как легонько «повело» голову.
– Сочувствую, – серьезно ответил Шулем. – Но, может быть, мы вернемся к делу?
– Вернемся, – согласился Маркус, сделал еще одну затяжку, с удовольствием выпустил дым и завершил приготовления глотком колы. – Так вот, давай начнем с «магендовида»,[82] который ты носишь.
– Что ты имеешь в виду? – От Шулема не укрылась интонация, с которой Маркус произнес это вполне обычное для еврея слово. «Магендовид». Впрочем, Маркус и не пытался этого скрыть. Наоборот.
– Эта штука ведь не совсем обычная, не так ли?
– Это тебе Ора сообщила? – язвительно поинтересовался Шулем. – Или Гиди?
– Нет, Шулем, – покачал головой Маркус. – Это было бы замечательное объяснение. Для тебя. Но это не так. Я держал его в руках, и, больше того, я его носил.
– Ты носил? – не поверил Шулем, рефлекторно поднимая руку к груди.
– Не веришь? – усмехнулся Маркус. – Твое право. Но дело в том, что я ходил на ту сторону.
Вот тут Шулема проняло так проняло. У него даже пот на лбу от напряжения выступил.
– Ты хочешь сказать, что ходил «в страну за рекой»? – спросил он откровенно охрипшим голосом.