* * *
Они встретились только через восемнадцать дней после светопреставления, случившегося на так и оставшейся для Маркуса безымянной площади старого города Иерусалима. Тогда, сразу после боя, все еще оглушенный свалившимися ему на голову «впечатлениями», правду сказать, почти неподъемными в его возрасте, Маркус увидел Макса лишь мельком, даже не успев толком понять, откуда тот вдруг здесь взялся и куда потом столь стремительно исчез. И Виктор этот, который тоже оказался тем еще типом, ничего ему толком не объяснил. Однако из дальнейших разговоров неожиданно выяснилось, что та бешеной красоты молодая женщина, которая на глазах у Маркуса с удивительным – да что там, фантастическим! – мастерством и мужеством сражалась с этим инопланетным монстром, подозрительно похожим на обыкновенного южноафриканского негра, и погибшая там же, и тоже на его, Маркуса, глазах, эта женщина, оказывается, была женой, но одновременно – «Уму непостижимо!» – и внучатой племянницей кузена Макса. Услышав об этом, Маркус примерил себя на роль мужа Иланы – двоюродной сестры Деби – и только мысленно покачал головой, потому что сказать вслух то, о чем он подумал, было невозможно, да и неприлично. Но факт остается фактом, даже если он нам непонятен или не нравится. Это была жена Макса, и была она, как можно было понять из немногих услышанных Маркусом реплик, даже не человеком, то есть, возможно, и человеком, но не землянкой, это уж точно. Впрочем, и с этим матримониальным вопросом не все понятно Маркусу до конца, потому что если Ё являлась женой Макса, то какие же отношения связывали господина Дефриза с королевой Нор? Кем он ей приходится? Любовником? Фаворитом? Однако то, что успел увидеть и услышать Маркус после возвращения Макса и королевы – откуда, кстати? – такое предположение вроде бы не подтверждало.
– Вы уверены, что любой конфликт интересов должен обязательно заканчиваться мордобоем? – спросила она. – А что, если попробовать дружить?
– Ну что ж, – сказал Маркус, вежливо улыбнувшись женщине, сидевшей на противоположной стороне стола. – Можно попробовать, ваше величество. In tabellas referre[155], как говаривали древние римляне. Запишем для памяти.
– Запишем, – спокойно кивнула Нор. – Но главное, давайте реализуем на практике, если не возражаете.
– Non progredi est regredi[156], – пожал плечами Маркус, которого ни с того ни с сего пробило вдруг на стопудовую латынь. Не иначе как от напряжения. – Было бы глупо отказываться.
– Вот и не отказывайтесь, – улыбнулась она. – Вы ведь неглупый человек, Маркус.