— Калейдоскоп, — дожидаясь автобуса на остановке, шепнул брату Ростислав. Объяснений, как всегда, не потребовалось: Ростик не забыл их детскую игру. В возрасте от трех до семи лет близнецы любили после того, как их уложат в постельки и поцелуют на ночь, нажимать пальцами на глазные яблоки сквозь закрытые веки. Тогда перед глазами начинали вращаться цветные мозаичные пятна в прихотливых сочетаниях — точь-в-точь как в трубочке калейдоскопа, которая входила в число их самых любимых игрушек!
Они еще тогда любили необычность, яркость, остроту впечатлений. Они мечтали о дальних странах, приключениях… Кто бы им сказал тогда, что экзотику дальних стран и приключения можно найти и в Москве? И что со временем им это будет дано, и даже больше? Они бы не поверили!
Душная теснота автобуса сменилась каменной прохладой метро. Пять остановок — и вы у цели! В переулке, ответвляющемся от многолюдной в любое время дня и ночи площади, следовало свернуть во двор — и возле подъезда одного из кирпичных домов, каких тысячи, прочесть вывеску, представлявшую собой простую дощечку. Желтые буквы на голубом фоне извещали, что в подъезде находится
Техника объемных букв — знаменитое «3D» — указывала на то, что над вывеской клуба «Канопус» поработали профессиональные райтеры. О том же свидетельствовала выпуклая золотистая звезда, распространявшая пухлые, как сосиски, лучи на верхний квадрант неправдоподобно-голубого фанерного неба.
Близнецы к вывеске не присматривались: она им наскучила сто дремучих лет тому назад, хотя они и признавали, что сделано профессионально. А чего еще ожидать, если они сами принимали участие в оформлении клуба! Тотчас за рассохшейся подъездной дверью косые бетонные ступеньки вели в полуподвал. Детина с короткой стрижкой, облаченный, по случаю хорошей погоды, в обрезанные джинсы и футболку, рельефно обрисовывавшую его надутые, как покрышки, мускулы, заступил было ход, но, узнав завсегдатаев, отступил в сторону и даже изобразил нечто вроде полупоклона. Галантность была ему к лицу, как чугунной гире — шелковый бантик.
— Салют, амиго, — бросил ему Ростислав, в то время как Кирилл уже проходил дальше — туда, откуда неслись объединенные звуки трубы и синтезатора: репетировала пока не пробившаяся, но приобретающая известность в узких кругах группа «1942». В освещенный косо поставленным прожектором кирпичный угол, где шла репетиция, близнецы не пошли, а поздоровались за руку со своим ровесником, который, увидев их издалека, поспешил навстречу, вытирая на ходу краску с пальцев о рабочий фартук.