Кот, перестав шипеть, казалось, напряженно вслушивается в голос Юрия, словно решая, можно ли ему верить… Прошло не менее минуты, прежде чем, прижимаясь к полу, он слегка подался вперед, пристально глядя на Строганова громадными зелеными глазами, и неожиданно издал жалобное, тоненькое мяуканье, похожее на плач младенца… И в этот-то трепетный момент Александр Борисович Турецкий вдруг резко хлопнул в ладони, добавив к этому еще и резкое «Брысь!..».
Передать реакцию мужчин на столь непредсказуемый и, можно сказать, невероятный поступок помощника генерального прокурора почти невозможно, но была она у них прямо противоположной: ахнул и возмущенно уставился на Турецкого Строганов, онемел, приоткрыв от неожиданности рот, Померанцев.
Что же касается кота, то, как и следовало ожидать, яростно зашипев, он метнулся назад, в спасительный угол, забившись под диван как можно глубже.
— Вы… В-вы… — Юрий почти задохнулся от возмущения, не в силах найти подходящие к случаю слова, а Александр Борисович, не обращая на него ни малейшего внимания, развернулся к Валерию:
— Быстро вызванивай либо какую-нибудь ветеринарную службу, либо кого-нибудь из наших с сетью!..
— С сетью? — глупо переспросил Померанцев, лихорадочно размышляя, не повредился ли, часом, его начальник в уме.
— Обязательно с сетью! Да, лучше наших, звони Володе…
— П-послушайте! — повысил голос Строганов.
— Извините, Юрий Валерьевич. — Турецкий повернулся наконец к нему. — Но с Пуфом вам придется подождать… До тех пор, во всяком случае, пока специалисты аккуратненько не снимут с него ошейник…
— Ошейник! — на этот раз ахнул Померанцев, и не только ахнул, но и хлопнул себя по лбу. — Александр Борисович, я дурак!..
— Ошейник?.. С Пуфа?.. — Юрий изумленно смотрел на Турецкого. Теперь уже он заподозрил, что с прокурорскими не все в порядке.
— Да, — кивнул Александр Борисович. — Видите ли, пока я не увидел это полосатое чудовище величиной с маленького тигра, я все-таки не до конца представлял сцену, разыгравшуюся здесь в ту ночь… По счастью, Пуф оказался в ошейнике…
— И что это значит? — по-прежнему недоумевал Строганов.
— Видите ли, такой котяра, как ваш Пуф, если он бросится на человека и вцепится в него, а он, судя по всему, так и поступил, во-первых, совершенно точно вынудит жертву с ним сражаться, при этом, если на убийце, скажем, были до этого перчатки, вряд ли от них остались хотя бы клочья… В том смысле, что именно клочья и остались… Иными словами, киллер боролся с Пуфом голыми руками, видимо каким-то образом пытаясь отодрать его от себя. Так он оказался в прихожей, потому и вынужден был протирать здесь все подряд: вряд ли он запомнил, до чего успел дотронуться, прежде чем оглушил… или придушил кота…