— Вы хотите сказать, — начал понимать Строганов, — что на ошейнике Пуфика могли остаться его отпечатки пальцев?..
— А также другие следы! — подтвердил Турецкий. — Хоть какие-то следы обязательно остались: слишком неожиданной для убийцы была эта ситуация… Если повезет, обнаружиться может даже его кровь…
— Могу представить, — сказал Померанцев, — как обалдел этот сукин сын, когда на него набросилось нечто, злобно рычащее, довольно огромное… Производящее шум, который ему был решительно ни к чему!
— Говорят, — вставил Строганов, — кошачьи укусы очень болезненны и долго заживают, так же как беличьи… Бедный Пуфик… Но вы уверены, Александр Борисович? Насчет следов?
— На все сто! — кивнул Турецкий. — Даже очень опытные преступники «следят» в случае непредсказуемой ситуации. А предсказать такое поведение кота — кому бы это пришло в голову?.. Вы представьте: времени у негодяя в обрез, он уверен, что вот-вот должны объявиться вы — как это обычно и происходило по пятницам. А тут — такое…
— Подождите… — Строганов сощурился, словно от внезапной головной боли. — Вы хотите сказать, что кто-то… знал про наши с Машенькой пятницы, возможно, выслеживал нас?..
— В театре ваши отношения ни для кого не были секретом. — Турецкий бросил на певца сочувственный взгляд. — А круги, как известно, имеют тенденцию расходиться по воде…
— Вы что же, предполагаете, что Машу… кто-то из театра?! Но это решительно невозможно!
— Во-первых, Юрий Валерьевич, как показывает наша профессиональная практика, возможно, увы, все… Предают, как правило, не дальние, а близкие: именно у них есть такая возможность… Во-вторых, следить за вами действительно могли, и совсем не обязательно ваши сотрудники: им-то это надо было меньше всего, они и так все знали.
— Тогда кто, кому это могло понадобиться?.. Я понимаю — угрозы, анонимные звонки — вопрос упирался в деньги, и если бы я знал… если бы мы знали с Марком, во что все выльется… Господи, да отдал бы я им их проклятые баксы, отдал!
У Строганова перехватило горло, он тяжело сглотнул.
— Мне казалось — это принципиальный вопрос, казалось, что кто-то же должен положить конец этой гадости, наездам этим… И когда Марк предложил однажды заплатить, мы поскандалили… И теперь, вот теперь я обречен всю жизнь чувствовать себя виновником… виновником…
— Бросьте! — резко оборвал его Турецкий. — Прежде всего, нужно еще доказать, что гибель Краевой и тем более Розингера связана с этими, как вы выразились, наездами…
— А вы видите варианты? — безнадежным голосом поинтересовался Строганов.
— Вижу! — твердо произнес Турецкий. — И довольно отчетливо — во всяком случае, в последние пару дней… Успокойтесь, Юрий Валерьевич! Мой начальник — тот, с которым вы случайно столкнулись в дверях, — утверждает, что волнение может плохо повлиять на ваш голос… Я бы себе этого не простил!