- Еще раз меня тронешь, отведу вон к тому дереву, - лейтенант показал на высокую сосну, - и пущу пулю в лоб, поняла?
- У тебя даже пистолета нет, - огрызнулась Маша.
- А я тебе эту пулю между глаз руками затолкаю, - услышала она над головой, далее последовал злой, садистский смех.
Валетов подскочил к ней и поспешил заверить:
- Он может, он такой. Он пальцами гвозди в узлы вяжет. А уж тебе твою тупую головешку продырявить сможет за три секунды.
- Я буду кричать, - всхлипнула она.
- Ты государственный преступник, - продолжал лейтенант. - Сколько в лагере народу?
- Да не знаю я, может, человек сто.
- Не ври, засранка! - лейтенант запустил свою ладонь в короткие каштановые волосы, притянул ее голову к себе и зло зашептал на ухо. - Или ты сейчас все расскажешь, или тебя никто никогда не найдет.
Валетов с опаской посмотрел на своего командира и подумал, на самом деле, что ли, он уже того-этого.
Численность обитателей лагеря была названа с точностью до одного человека.
- Нас сто шестьдесят два, - потупив глаза, сообщила девушка.
- Какие у вас планы на сегодня? - продолжал утюжить ее лейтенант, достаточно больно таская за волосы. Голова девчонки моталась туда-сюда. - Говори, Миронова Маша, мать твою.
- Мы… должны… - она делала между словами небольшие паузы, что еще больше бесило Мудрецкого.
- Быстрее!
- Мы должны сегодня были спуститься с горушки и в низинке развернуться в живую цепь, закрывая проход военным на их полигон, где они обычно пускают вредные дымы.
- Да кто тебе сказал, что они вредные? - отпустил девчонку лейтенант. - Ты вот хоть раз нюхала хоть чего-нибудь когда-нибудь?
- Она поди только дихлофос нюхала, - съязвил Валетов. - Тебе сколько лет?
- Семнадцать.
- Ни фига себе, а какая развитая! - произнес человек сверху.
- Я не только развитая, я знаю то, что лучше всех трахаются французы. У нас их в лагере десяток, они все из Парижа.
- С французами у нас тоже все хорошо, - заверил ее лейтенант. - Хочешь, мы тебе устроим приключение, запомнишь на всю оставшуюся жизнь.
- Да откуда тут у вас французы? - начала спорить Миронова.
- Все оттуда, из Парижу, - сообщил сверху Простаков.
- Не из Парижу, а из Парижа, - вякнула семнадцатилетняя гринписовщица.
- Кто у вас там предводитель, в вашем племени?
- Не скажу, - гордо сообщила она.
- Да? - лейтенант подошел и снова схватил ее за волосы. - Тогда будем пытать.
- Жанна д\'Арк.
- Кто?! - сморщился лейтенант.
- Я не знаю, как ее зовут. Все называют ее Жанна д\'Арк или просто Жанна. Она из Бельгии. Приехала сюда, чтобы защищать природу.
- Да? Оставила там своего любовника, свою старую мамку, папку, учебу или работу и за десять тысяч километров поперлась под российскую деревню Дубровку махать плакатами? И все это задаром? Ты, девочка, не понимаешь, во что ввязалась. Представляешь, тебя покажут по телевизору с антироссийским плакатом в руке, а твои мама и папа будут опозорены на весь белый свет и не смогут посмотреть спокойно в глаза соседям.