К Простакову подошел довольный происходящим Резинкин и с гордостью продемонстрировал английский китель.
- Ты глянь, мы тут с Джоном пошли на бартер: я ему свой, он мне свой. Разве не прикольно?
- Что тут случилось-то? - Леха водил огромными глазами по сторонам. - Вы чего, все похерили, что ли? А как же соревнование? Я там по лесу полтора часа бегал для того, чтобы вам, уродам, лишние десять минут скостить.
- Да все, кобздец, - улыбался Витек. - Секундомер у Бекетова остановился, они его разбили на хрен.
Простаков поискал глазами офицеров. Те сидели полуголые, продолжая резаться в карты.
- Вы что, все бухие, что ли? - пригляделся Леха к Резине.
- Так Стойлохряков, он же не дурак, он послал Мудрецкого за самогоном. Тот тоже нормальный мужик, два ведра принес, люди расслабились.
- А где сам Юрок?
Витек огляделся:
- Да где-то здесь был. Пойдем поищем. Как бы его землей не засыпало, а то он чего-то переусердствовал с перепугу. Представляешь, тут приволок за собою человек тридцать синяков со всего Чернодырья, они еще грозились нам всем башки посворачивать, уроды. Но мы тут как все встали, интернациональным составом… Интернационал!
Мимо плелся пьяный англичанин в российском кителе.
- Джон, ты куда? - Витек схватил парня и подтянул его к Лехе. - Гляди, вот и Джон.
Джон улыбался Лехе пухлыми алыми губками во всю свою английскую гостеприимность.
- Здорово, - протянул Леха свою лапу, и они с англичанином не только поручкались, но еще и обнялись, а в конце объятий Джон поцеловал Леху в начинающуюся покрываться щетиной щеку.
- Чего он, голубой, что ли?
- Да нет, - успокоил Витек. - Это он от избытка чувств и от двух стаканов огненной воды местного производства.
- Вот это да, - подхватил Алексей. - А чем закусывали?
- Да в том-то и дело, что ничем. Тут, когда секундомер разбили, такое братание началось. Знаешь, встреча на Эльбе - это просто фигня по сравнению с сегодняшним мероприятием. У людей крышу сорвало, понимаешь, напряжение спало. Наши-то еще более-менее привычные, кое-как держатся, а на этих посмотри…
Леха посмотрел. Там, где должно было идти интенсивное копание: в английском, немецком и французском секторах - кое-как, по инерции, копошились в большинстве только русские, все остальные уже попадали и лежали, кто забывшись, кто вспоминая родной дом, - видимо, маму, папу и деревню, из которой был призван или пришел по собственному желанию в армию.
Мудрецкого нашли по двум пустым красным ведрам. Лейтенант спокойненько спал в травке, недалеко от траншеи, свернувшись калачиком, надев себе одно красное ведро на голову, видать, для того, чтобы солнышко в глаза не било. А во второе он засунул, а скорее всего, просто во сне так получилось, одну из ног в армейском ботинке и мило посапывал.