— Так я чего же… Ваше дело такое…
Носов ещё не пришёл в себя от последнего удара, хотя благодарность Игоря усыпила главные его опасения. Это тоже было заметно.
Игорь достал бланки допроса и принялся писать. Вопросы его теперь касались только заводских дел и характеристики Булавкина.
Закончив, Игорь протянул исписанные листы Носову.
— Прочтите. Подпишите внизу каждую страницу. А в конце напишите: «С моих слов записано верно и лично мною прочитано» — и тоже подпишитесь.
— Писать-то зачем? — вдруг грубо возразил Носов. — Подпишусь, и ладно.
— Порядок такой.
— Ну, я ничего писать не буду. Как хотите.
— Это почему же? — удивлённо спросил Игорь. — Я, кажется, верно все записал?
— Верно-то верно. А писать… почерк у меня такой, что вовек не разберёте.
— Не беда, — строго сказал Игорь. — Делать надо как положено.
«Что это с ним?» — недоуменно подумал он.
— Ну, как знаете.
И Носов коряво и неразборчиво написал требуемое. Потом он ушёл.
Как только за ним закрылась дверь, Игорь позвонил дежурному.
— Мы кончили, — сказал он, понизив голос. — Спускается к вам.
— Понятно, — быстро ответил дежурный.
—
Утром Виталий вместе с Игорем пришёл в горотдел и сразу взялся за телефон. Пожарово дали довольно быстро.
— Выезжаю, — сказал Виталий. — Встретимся у бригадира. А у тебя как?.. Ну, понятно.
И снова перед глазами побежала знакомая серая лента дороги. Вверх, вниз, через жёлто-зеленые поля и тенистые перелески, мимо знакомых пыльных просёлков. Потом длинный подъем, и снова, как в сказке, распахнулось необозримое море лесов до самого горизонта и тихая красавица Бугра.
Виталий сосал свою трубку, рассеянно глядел по сторонам и думал.
Что ни говори, а странно, черт побери! Собака привела в деревню. Значит, человек пришёл туда. Чужой? Но в ночь со среды на четверг ни один чужой человек не появлялся в деревне, так в один голос говорят все. Вот и Углов сейчас подтвердил. Значит, это был не чужой, значит, он знал, куда идти, знал тот единственный дом, где его, в изорванной одежде, перепачканного в крови, примут, укроют и никому не скажут о его приходе. Что же это за дом? Углов знает всех в деревне, все здесь знают друг друга. Таких — там только два. Дом Анашина и дом Боровкова — пропойцы и самогонщика. Но Боровков уже месяц лежит в больнице, дом на замке, во дворе злющий некормленый пёс. Значит, Боровков отпадает. Остаётся Анашин. Но Пелагея Федоровна сказала, что никто к ним в ту ночь не приходил. Испугалась? Пожалела мужа? Не похоже. А может быть, это был сам Антон? Тогда в лесу остался Булавкин. Зачем же он брал Антона из города? Попросил довезти? Нет, когда угоняют машину, попутчиков не сажают. Может быть, Антон его узнал, и Булавкин нарочно его посадил, чтобы потом избавиться от свидетеля? Но они проехали через всю деревню, и Антон поднял бы крик, если Булавкин не остановился. Был пьян, уснул? Тогда Булавкин легко справился бы с ним в лесу. Странно, очень странно. И все-таки ниточка тянется к дому Анашина, как ни крути. Может быть, ночью туда пришёл не Антон, не Булавкин, а…