Собственно, я поэтому и не заметил, что Томпсона нет уже несколько дней. Хозяева переживали. Но я был уверен, что он вернется. Кошки всегда возвращаются.
А потом, как-то ночью, я услышал, что где-то мяукает кошка. Причем постоянно. Не умолкая ни на секунду. Я пытался заснуть, но не мог. Дело было уже за полночь, и кошка мяукала даже не то чтобы очень громко... но когда тебя мучает бессонница, всякий звук раздражает. Я подумал, что это, наверное, Томпсон. Может, застрял где-то в стропилах или на крыше снаружи. Как бы там ни было, я уже понял, что заснуть не удастся. Я встал с постели, оделся. Надел ботинки, на случай, если придется лезть на крышу, и пошел искать кота.
Я вышел в коридор и прислушался. Звуки доносились из комнаты мисс Корвье. Я постучал в ее дверь, но никто не ответил. Я надавил на дверную ручку. Дверь была не заперта. Я вошел. Я думал, что Томпсон где-то застрял. Или, может, поранился. Я не знаю. Мне просто хотелось ему помочь.
Мисс Корвье в комнате не было. То есть там было темно и почти ничего не видно, но ведь всегда можно почувствовать, есть кто-то в комнате или нет. И только в дальнем углу что-то дергалось и надрывалось: «Мяу, мяу, мяу». Я включил свет, и...
Эдди умолк на полуслове и молчал, наверное, больше минуты, ковыряя пальцем колечко засохшего соуса на горлышке бутылки с кетчупом, сделанной в форме большого мясистого помидора. А потом он сказал:
– Он был еще жив. Это невероятно, но он был еще жив. То есть спереди все было живое: голова, грудь, передние лапы... Он дышал, он мяукал... но задние лапы, и ребра, и хвост... все было обглодано до костей. То есть действительно до костей. Как куриные кости, оставшиеся на тарелке. Кости и... как они называются... сухожилия? А потом он поднял голову и посмотрел на меня.
Да, это был кот. Бессловесная тварь. Но я сразу понял, чего он хочет. Прочитал по глазам. – Эдди опять помолчал. – Просто понял, и все. Таких глаз я не видел ни разу в жизни. Если бы ты видел эти глаза, ты бы знал. Ты бы понял, чего он хочет. И я это сделал. Потому что я не бессердечное чудовище.
– Что ты сделал?
– Я избавил его от мучений. – И вновь – долгая пауза. – Крови почти и не было. Я наступил ему на голову. Потом – еще раз, и еще, и еще... пока ничего не осталось. Ничего, что хотя бы отдаленно походило на что-то. И ты бы тоже так сделал. Если бы видел его глаза.
Я не сказал ни слова.
– А потом я услышал, как кто-то поднимается по лестнице на чердак, и подумал, что надо срочно что-то делать. В смысле, все было как-то неправильно, хотя я не знаю, как должно быть правильно, когда ты стоишь рядом с мертвым животным, которое сам и убил, и у тебя все ботинки в его крови, так что я просто стоял, как дурак, и вообще ничего не делал, а потом дверь открылась... Дверь открывается, и в комнату входит мисс Корвье.