– По-прежнему носишься с этой бредовой идеей? – К нам подошла высокая бледная женщина с роскошными, пусть и седыми волосами, рассыпанными по плечам. Одета она была явно теплее, чем того требовала погода. Ее наряд производил впечатление чего-то вызывающе агрессивного и одновременно продуманно богемного. Мне почему-то представилось, как она едет на велосипеде с плетеной корзинкой у руля.
– Я не ношусь с этой идеей, я пищу монографию на эту тему, – сказал англичанин. – Кстати, такой интересный вопрос: я сейчас собираюсь пройтись по Французскому кварталу, дабы, как говорится, вкусить удовольствий, которые нам предлагает Новый Орлеан. Кто-нибудь хочет составить мне компанию?
– Я – пас. – Женщина даже не улыбнулась. – А кто твой друг?
– Это Джексон Андертон из Хоупуэллского колледжа.
– Кофейные девочки-зомби? – Теперь женщина улыбнулась. – Я видела в программе. Интересная тема. Еще одно направление для разработки, которым мы обязаны Зоре.
– Наряду с «Великим Гэтсби», – сказал я.
– Херстон знала Фицджеральда? – удивилась женщина. – Я не знала. Мы уже и забыли, каким тесным в то время был нью-йоркский литературный круг, и что для гениев все-таки приподнимали «цветной барьер».
Англичанин фыркнул.
– Черта с два его приподнимали. Херстон умерла в нищете. А до этого работала уборщицей во Флориде. Никто и не знал, что она написала все, что написала. Не говоря уже о том, что она помогла Фицджеральду с «Великим Гэтсби». Это грустно, Маргарет.
– Зато ее оценили потомки, – сказала высокая женщина и ушла.
Кэмбелл проводил ее взглядом.
– Когда я вырасту, – сказал он, – я хочу быть этой женщиной.
– Зачем?
Он задумчиво посмотрел на меня.
– Очень правильное отношение. Кто-то пишет бестселлеры, кто-то их читает, кто-то имеет награды, кто-то не имеет. Самое главное – всегда оставаться человеком, правильно? Делать людям добро. Чувствовать себя живым. Быть живым.
Он похлопал меня по плечу.
– Ну а ты-то пойдешь со мной в город? Я тут прочел в Интернете об одном интересном антропологическом феномене. Хочу тебе показать. Такое ты вряд ли увидишь в своей Дальней Заднице, штат Кентукки. Id est[1], женщины, которые не показали бы свои сиськи и за сотню фунтов, демонстрируют их всем и каждому за дешевые пластмассовые бусы.
– Универсальное торговообменное средство, – заметил я. – Бусы.
– Ну что, ты идешь? Ты, кстати, когда-нибудь пробовал «стаканчик Джелло»[2]?
– Нет.
– Я вот тоже. Надо думать, изрядная гадость. Давай пойдем и попробуем.
Мы заплатили за выпивку. Мне пришлось напомнить Кэмбеллу, что надо оставить чаевые.