Я поздоровался и уселся в кресло, игнорируя страдальческий взгляд шефа, в котором читалась просьба сделать с Васей что-нибудь плохое.
Вася между тем увлеченно листал каталоги с цветными фотографиями.
— Вот за этот дом, к примеру, просят всего шесть миллионов долларов. — Вася тыкал в картинку пальцем. — Ты только посмотри, какая красота!
Отчаявшись получить мою помощь, Храповицкий, наконец, вступил в беседу.
— Вася, — как ребенка начал уговаривать он. — В Монако скучно. Там не пьют по ночам, не заставляют телок раздеться догола в ресторане и не разбивают дорогие тачки о фонарные столбы. Ты там вымрешь, как мамонт, без привычной тебе обстановки. Представь, с утра и до вечера только ты и две твои жены. Все трое трезвые. Это же тюрьма, Вася. Ну зачем тебе тюрьма в Монако?
Перечень того, что запрещалось в Монако, был на удивление схож со списком последних Васиных подвигов. Но Вася предпочел этого не заметить.
— Как зачем? — горячился он. — Там все живут. Мадонна. Принц. Мне говорили в агентстве недвижимости. Приличные люди.
— Вася, посмотри в зеркало. Ты не похож на Мадонну, — резонно заметил Храповицкий. — У тебя даже музыкального слуха нет.
— А зато я себе герб заказал, — похвастался Вася, откидываясь в кресле и не без самодовольства поглаживая бородку. — Для своего дома на Кипре. Прибью прямо на входе.
— Какой еще герб? — не удержался я.
— Родовой, какой же еще! Дворянский!
— А ты разве дворянин? — удивленно поинтересовался Храповицкий.
— А черт ее знает! — пожал Вася плечами и провел ладонью по волосам, приглаживая и без того аккуратную прическу. — Может, и дворянин. Я же ни у кого не спрашивал. — Он подул на лацкан пиджака и смахнул несуществующую пылинку. — В любом случае, герб-то не помешает. Солидно. Будет написано по-латыни: Шишкин. Василий. Золотыми буквами. На голубом поле. А по краям розы. Десятку баксов отдал специалистам по гербарике…
— По геральдике, — поправил я. — Наука о гербах называется геральдика. А гербарии дети в школе составляют.
— Хватит умничать, — отмахнулся Вася. — Дизайн-то я все равно оставил свой. Ну так что: берем?
Вася был поразительным идиотом. До серьезных дел Храповицкий его не допускал, если не считать серьезным делом вызов проституток для массовых гуляний.
И хотя о том, что творится на фирме, Вася имел представление самое смутное, жажда деятельности его порой распирала. Со своими дурацкими каталогами он заявлялся на наши совещания вне зависимости от степени их важности. И тут же начинал убеждать нас приобрести старинные ружья на аукционе в Лондоне или обзавестись спутниковыми телефонами, которые позволят нам общаться друг с другом на глубине четыреста метров.