Слушая мужа, Ирина Генриховна угрюмо кивала. И когда он замолчал, спросила, нахмурившись:
– Значит, ты не веришь тому, что говорила Алевтина?
– Отчего же? – удивился Турецкий. – Верю. Очень даже верю. И тому, что он клялся ей в любви, и тому, что жить без детей не может. И тому верю, что в какой-то момент даже раскаивался в том, что польстился на свежачка. Но вот относительно того, что Алевтина уверяет, будто он не мог стрелять в Марию, а потом и самому себе пустить пулю в лоб, – это уж, простите, оставьте для любовных романов о раскаивающихся мужьях и терпеливых женах.
В глазах Ирины Генриховны мелькнули злые искорки.
– Циник!
– Возможно, – довольно спокойно согласился Турецкий. – Однако к жизни отношусь трезво.
– И ты, значит, продолжаешь верить в то, что Толчев мог совершить подобное?
Турецкий удивленно смотрел на жену:
– А почему, собственно, я не должен верить следствию, а должен верить чувственному наитию убитой горем женщины, к которой якобы пообещал вернуться ее ненаглядный?
В его словах теперь также звучали нотки злости.
– Да потому... потому что она женщина, жена и мать! – повысила голос Ирина Генриховна, на что Турецкий уже более спокойно сказал:
– Ты бы того... чуток потише свой гнев выражала. А то ведь эдак и дочь можешь разбудить.
– Да, конечно, прости, – сразу сникла Ирина Генриховна и уже потускневшим голосом произнесла: – Насколько я понимаю, ты отказываешься помочь Альке?
Теперь уже в глазах Турецкого сквозило сплошное удивление.
– В чем помочь, Ирина?! И чем помочь?
Она, видимо, хотела произнести слово «истина», однако тут же оборвала себя и словно замкнулась, устав от непонимания. Устал от этого разговора и Турецкий. Попытался было приобнять жену, однако она вывернулась из-под его руки, и он, уже начиная злиться, попытался закруглить этот никому не нужный разговор:
– Да ты пойми, Ирка! Следствие закончено, факты убийства и самоубийства налицо, и к этому делу уже никто никогда не вернется, можешь мне поверить. Сегодня днем я разговаривал с начальником следственного отдела прокуратуры.
– Это той прокуратуры, которая...
– Да, той самой! – довольно резко оборвал он жену. – И я не вижу оснований не верить следователю.
– Ну а с Яковлевым ты говорил? Кстати, он тоже сегодня приезжал на кладбище, чтобы проститься с Толчевым.
– Даже так? – удивился Турецкий. – Впрочем, это его личное дело.