Солдатов вошел в кабинет и, не зажигая света, сел за стол. Были поздние сумерки, по окну косо и стремительно стекали капли дождя. Осень прокралась в город незаметно, и сегодня днем уже похолодало. В кабинете было тепло и уютно. Солдатов любил такие минуты, когда можно было вот так, как сейчас, откинуться на удобную спинку кресла и, ничего ни от кого не требуя, ни перед кем ни в чем не отчитываясь, не торопясь, молча поговорить с самим собой. У него выработалась потребность после большого напряжения выкраивать время, чтобы сосредоточиться на главном. Без этого ему было трудно начать новый разбег, найти нужные новые нити. Он положил разгоряченные руки на холодное стекло стола и задумался над словами Шахова и Тараторки о Тихом. Искал ответа, каким образом их можно было увязать с кражей у Боровика. Но ответа не находил.
«Это Тихого работа», – доверительно сказал на допросе Шахов.
Тараторка говорила иное: «Тихого не трогайте. Квартирные кражи не его рук дело».
Дверь кабинета приоткрылась, и тут же кто-то осторожно ее прикрыл.
– Мухин! – крикнул Солдатов. Дверь снова отворилась.
– Заходи, потолкуем.
Солдатов ткнул пальцем в кнопку настольной лампы.
– А я смотрю, ключ торчит, а в кабинете темно. Думал, мало ли что. Чего это вы в потемках сидите?
– Соображаю, – усмехнулся Солдатов.
– Хорошее занятие, – сказал Мухин, присаживаясь к столу. – А я ношусь как угорелый по адресам. Хоть разорвись.
Солдатов посмотрел на него с лукавой улыбкой и вдруг неожиданно спросил:
– Что ты думаешь о краже на Строительной?
– А чего здесь думать. Кража она и есть кража. Выследили эту квартиру. Было что взять. Сейчас на такие вещи спрос. А спрос рождает предложение. Вот и взяли квартирку. Что касается потерпевшего, – Мухин с энтузиазмом развивал свои соображения. – Он мне про теток своих московских рассказывал, от которых наследство получил. Одна была художницей. Другая хозяйством при ней ведала. Во всем себе отказывали, а вот вещи старинные собирали всю жизнь. Видно, любил Боровик своих теток. Вещи жалеет. Но, с другой стороны, кража вроде не больно сильно его расстроила… Ну украли и украли – так он примерно отнесся. Во всяком случае, головой об стенку не бился, слезами не обливался.
– Разные люди бывают, – тихо сказал Солдатов. – Мне кажется, Боровику сейчас не до этих вещей. У него личная жизнь разладилась. Жена ушла. Может быть, поэтому кража и не показалась ему слишком большим несчастьем. Более серьезное его захлестнуло.
– Вы думаете, от любви несчастной? – с иронией усмехнулся Мухин.