Ярослав Мудрый (прозвище не случайное) умирает в 1054 году. У него пятеро сыновей: Изяслав, Святослав, Всеволод, Вячеслав, Игорь и внук Ростислав от самого старшего сына Владимира (который к этому времени уже умер).
И вот мы видим, что Ярослав перед смертью в здравом уме и твердой памяти оставляет следующее распоряжение: Киев и, соответственно, Новгород получает старший сын Изяслав; следующий по значению город, Чернигов, получает Святослав; Переславль (южный, не подмосковный) достается Всеволоду; Вячеслав получает Смоленск, а младший, Игорь, получает Владимир-Волынский — совсем уж, кажется, захудалый городок. Если изобразить это графически, получится своеобразная лестница, и недаром впоследствии такая форма наследования получит определение «лествичного права», т. е. распределение по старшинству, по праву рождения — и не более того. Старший получает больше всех и т. д.
Сразу оговорюсь, что уже в это время в Западной Европе была другая форма наследования — майорат. «Майор» — «больший», «старший», отсюда «майорат». По этому принципу все получает только старший сын — и землю, и титул, и деньги. Остальные получают только благородное происхождение и должны сами заниматься собственным трудоустройством. В Англии этот принцип осуществляется и поныне, и нынешние английские лорды, герцоги и бароны — они все существуют в соответствии с этим принципом. Если нет старшего сына, то будет следующий старший родственник, как бы далеко он ни находился. Вы читали «Собаку Баскервилей» и помните, что ближайший потомок сэра Чарлза Баскервиля нашелся в Канаде — сэр Генри, т. е. канадский фермер вдруг оказался в один прекрасный день английским лордом. Это и есть майорат. {стр. 22} На Руси ничего подобного не было. Здесь мы видим лестницу со ступеньками. Но ведь у каждого из сыновей Ярослава тоже были семьи и дети. А у них, положим, свои дети. Та же самая лестница. Допустим, умер Изяслав. Логично, что киевский стол занимает следующий брат, происходит передвижка. В Чернигов приезжает Всеволод и, соответственно, все остальные сдвигаются. Идеальный случай, если все успели покняжить в Киеве. Умер Игорь (допустим; на самом деле все было иначе). Кто должен княжить в Киеве? Старший сын Изяслава. Умер старший сын Изяслава — кто дальше? Старший сын Святослава.
Получается очень интересная система. Учитывая обстоятельства рождения, время заключения браков, рождения детей и т. д., можно заключить, что, во-первых, младшие дядья могли быть младше старших племянников. Женились в 15–16 лет, детская смертность была довольно высокой, поэтому удивляться не приходится. А во-вторых, сколько сразу детей — князей — остается как бы за бортом? Очевидно, что уже во втором поколении система наследования запутывалась очень сильно, можно сказать, безнадежно. А если к этому еще добавить простые человеческие свойства — зависть, нетерпимость, просто скверный характер, семейные счеты?.. Короче говоря, получается, что этот лествичный счет запутывался неким мертвым узлом и разрешить эту проблему становилось практически невозможно. И мы видим, что вся история XI–XII веков — это история как раз не соблюдения лествичного права, а нарушения. Отсюда можно сделать вывод, что одной из политических причин феодальной раздробленности было это самое лествичное право. Каждый тянул к себе, каждый хотел отнять у другого, каждый хотел опередить своего конкурента, каждый считался родством.