– Да, – сказал алхимик после крохотной паузы. – Разумеется. И раскладушка у меня есть… Без матраса. И я вообще на время могу уйти из дома, – он снова взглянул за окно, где дождь лил ручьями.
– Уходить не надо, – великодушно согласился Максимилиан. – Хочу напомнить: даже здесь, в чужом мире, я могу доставить вам колоссальные неприятности. Поэтому вы уж будьте осторожнее, да?
– Раскладушку, – пробормотал алхимик, не глядя на него. – Кладовка… Сейчас.
Он ушел. Я стала думать, как бы уйти вслед за ним – чтобы в недрах большой и пыльной квартиры он выдал мне свою «ценную информацию».
– Я скоро вернусь, – я поднялась. Мокрая одежда не до конца просохла, липла к телу. Раздеться бы… Но не в чужой же квартире, в присутствии мужчин!
Туалет у писателя был старинный, но очень чистый. Я посмотрела на себя в зеркало – ввалившиеся щеки, круги под глазами, лицо исцарапано – это когда Швея протаскивала меня сквозь незначительные для нее препятствия…
Я умылась, но краше не стала. Выйдя, поискала алхимика – но он забрался на стремянку в каком-то узком коридорчике, и я никак не могла переговорить с ним, не вызывая подозрений у некроманта.
Я вернулась в комнату. Максимилиан сидел на диване, ловя и подбрасывая мешочек с семечками правды – вполовину похудевший мешочек, весь какой-то потрепанный. Я невольно вздрогнула, столкнувшись взглядом со своим приятелем.
– Сыграем перед сном? – небрежно предложил некромант.
– Во что?
– В честные ответы, – Максимилиан улыбнулся. – Помнишь, как мы когда-то играли?
Мне очень не понравилась его улыбка.
– Макс, я спать хочу.
– Минута времени разве что-то решит? Если ты откажешься – я совсем уверюсь, что ты мне не доверяешь.
– Я не люблю семечки правды. Они противные.
– Это если долго держать во рту. А ты сразу глотай.
– Слушай, что за разговоры… Доверяешь, не доверяешь… Спроси у меня что хочешь, я и без семечек отвечу. А то получается, ты сам мне не доверяешь, вот и валишь с больной головы на здоровую!
Он похлопал по диванной обивке рядом с собой:
– Сядь.
Я присела – от него подальше.
– Ты ведь тоже сможешь задать мне вопрос. С семечком. Я согласен. Хочешь, я первый?
Он смотрел очень серьезно. Где-то в кладовке грохотал тазами, или ведрами, бывший алхимик. За окном стеной стоял дождь. Молнии вспыхивали теперь реже, и шум грома отдалился.
Я лихорадочно соображала, о чем он может меня спросить. Где спрятана Швея? Но все равно меч не покорится некроманту… Умею ли я сама ходить между мирами? Вот беда, об этом нетрудно догадаться, есть ведь свидетель – Гарольд… Он очень редко врет… Зато я бы спросила некроманта… У меня есть для него вопрос!