Черная Луна (Маркеев) - страница 54

Ветки раздвинулись, на опушку вышел еще один, точная копия первого, только пониже ростом. И тоже с грузом.

Бондарь глупо усмехнулся. Ветки ельника дрогнули, словно вспорхнула птица. Что-то сверкнуло в воздухе, жужжа, перелетело через дорогу и воткнулось в грудь прапора. Удар вышел таким сильным, что его отбросило в траву.

Бондарь ощерился от боли, хотел закричать, но, опустив глаза, увидел черную рукоять, торчащую из груди, и протяжно, со всхлипом выдохнул. Под сердцем сделалось горячо и тяжко. Он боялся пошевелиться, лишь ртом ловил воздух.

Чавкнула земля, потом зашелестела приминаемая ногами трава. Пока шаги приближались, Бондарь вдруг отчетливо понял, что было у гадов за спиной.

В то утро груз привезли такие же отморозки. Глаза пустые, руки хваткие, с набитыми костяшками на кулаках. Вагон подогнали из Бологого, караул у них был свой, сами же сопроводили груз к тринадцатому складу. Майор Еремин матерился сквозь зубы, кляня приехавших и их груз, но старший среди прибывших только посмотрел, и Еремин сразу заткнулся. Двенадцать ящиков заложили в глубокий склад на самый нижний ярус.

Бондарь даже вспомнил название этих цилиндров, похожих на обычные армейские термоса, — изделие «Капкан». По пьянке Еремин обмолвился, что одним таким «термосом» можно запросто поднять на воздух все Бологое, а привезли не в спецвагоне, а просто так, как железо обычное, и вообще на хрена это сюда приволокли, и так рваться есть чему. Лепетал он спьяну всегда много чего, всего не упомнишь. А вот сейчас вспомнилось.

И еще Бондарь вспомнил, что уже с месяц на тринадцатом складе из-за замыкания отключили сигнализацию. Пробило провод, а где, никто искать не стал.

Он застонал от боли и бессилия, но тут на глаза упала тень. А потом обрушилась темнота…

Лилит

Она плечом прижала трубку к уху, подхватив соскользнувшее покрывало. В этот момент их соединили.

— Хан? Это я. Проблемы-были? — Лилит прикусила губку, выслушав ответ. — Ерунда, до понедельника никто не хватится, а после будет поздно. Встретимся в восемь. Пока.

Лилит бросила трубку. Повела плечами, с наслаждением ощутив прикосновение шелка. Сладко улыбнулась, прищурившись на солнечный зайчик, игравший на шпиле университета.

— А ты смотришься, — раздался за спиной голос Нины. — Обнаженная в черно-белом. Давно Муромскому не позировала? Он говорил, что портрет твой писал. Или опять наврал? Зная его, уверена, что обнаженку малевал.

Подошла вплотную, обдав ароматом духов.

— На кого наша девочка загляделась? Ого, вот это экземпляр!

Лилит всмотрелась в идущего под деревьями мужчину. Отметила прямую осанку, сдержанную гармоничность движений. Он не шел, не шагал, а именно двигался, как движутся животные, плавно и достойно. Из знакомых Лилит только Хан обладал такой же уникальной способностью переходить от замедленной плавности к летучей стремительности, обычный мордобой в исполнении Хана превращался в завораживающий танец. Хан научил и ее видеть звериное в человеке.