Два маршевых пролета вниз они преодолели без шума. Даже грузный на вид Леон, оказалось, умеет ставить ногу как положено в таких случаях — с упором на ребро стопы.
Максимов остановился на площадке второго этажа. Сбросил с плеч рюкзак.
— Карина — на атас! — Он указал на пролет вниз. — Увидишь тень в коридоре, дай знать. Только не ори.
Снял решетку с окна, беззвучно положил на пол. Шпингалеты сковырнул заранее, осталось только толкнуть рамы, и открывался путь на козырек над подъездом запасного выхода.
Выбрался наружу. Под ногами тихо заскрипели мелкие камешки. Присел, наклонившись вниз.
Как и договаривались, Петя подогнал «уазик» вплотную к зданию гостиницы.
— Петя! — шепотом позвал Максимов.
Из-под козырька вышел Петя, завертел головой.
— Смотри вверх!
— А, вот… — во весь голос начал Петя. Но Максимов так зло на него зашипел, что он сразу осекся.
Максимов через окно вернулся назад.
— Леон, ты — первый.
Тяжело дыша, Леон выбрался на козырек. Без пояснений стал принимать вещи, подаваемые Максимовым.
Вопросительно посмотрел на Максимова, тот жестом показал — «вниз». Леон беззвучно спрыгнул с козырька. Чехол со штативом оставил при себе, в момент прыжка держал его на отлете, как держат автомат.
«Приятно иметь дело с подготовленными людьми», — улыбнулся Максимов.
— Юко.
Японка, гибко сложившись пополам, выскользнула наружу.
Максимов пролез следом, цепко взял ее за кисть, подвел к краю.
Ноздри тонкого носа Юко расширились от возбуждения.
— Страшно? — на всякий случай поинтересовался Максимов.
Юко отрицательно повела головой.
«Конечно, если не знать, что за спиной оставляем полтора трупа».
Максимов обхватил ее свободной рукой за талию, без усилия поднял в воздух, осторожно спустил вниз, передав в руки Леона.
— Все, уходим! — прошептал Максимов в оконный проем. Карина выбралась наружу с кошачьей грацией.
— Я сама прыгну. — Она попыталась освободиться от рук Максимова.
— Я тебе прыгну! С вывихнутой стопой ты мне не нужна.
Максимов поднял Карину на руки, спустил вниз. Прикрыл створки окна, протиснул в щель между ними руку, вцепился в решетку. Натужно крякнув, оторвал от пола. Поставил вертикально. Перевел дух. Приподнял, посадив дужки решетки на металлические колышки, торчащие из стены. Похвалил себя, что получилось с первой попытки и абсолютно беззвучно. Захлопнул створки и спрыгнул вниз.
Фары «уазика» выхватывали из темноты глинобитные стены. В ярком свете, ползущим по ним, они казались шершавыми и колючими, как ссохшаяся шкура.
Петя петлял по узким улочкам окраины. Иногда заборы так близко подступали друг к другу, что машины едва протискивались в узкий проход. Через приоткрытое окно врывался помойный дух, перебивая запах работающего двигателя. Разбуженные псы остервенело рвали цепи и истерично, с харкающим придыханием лаяли вслед машине.