— Ну, ты же выпил, — с сомнением протянула Арина Михайловна.
— Пятьдесят капель — не смертельно, — отмахнулся он.
— Нет, Максим, не возьму грех на душу. В центре движение сумасшедшее. Лучше в другой раз.
— Ну, хотя бы до метро довезу. Все равно по дороге к гаражу
Он решил, что лучше всего будет появиться перед дворовой публикой под руку со степенной пожилой дамой, чем одному. Не так подозрительно. А в том, что у соседей в ближайшее время вспыхнет шпиономания, отягощенная длительной алкогольной интоксикацией, он не сомневался.
— Пообещай, до гаража — и ни метра дальше, — строго, как школьная учительница, произнесла Арина Михайловна.
Максимов взял со стола сигареты и первым вышел в прихожую. Гринго сразу же принялся тереться о его ноги, снизу с тоской заглядывая в глаза. Коту явно не улыбалось оставаться один на один с революционно настроенным попугаем. Че Гевара, устроившись на подлокотнике кресла, с садистским блеском в глазах точил клюв.
— Адиос, камарад, — попрощался с ним Максимов, толкнув дверь.
Попугай заискивания ревизиониста проигнорировал, только гневно задрал хохолок. Как мог, продемонстрировал, что затаенная на Максимова обида в ближайший час боком выйдет рыжему прихвостню Гринго.
Первый эшелон дворовой контрразведки — бабки на скамейке у подъезда — встретил их появление сосредоточенным молчанием. На вежливое «добрый вечер» Арины Михайловны ответили синхронным поклоном. И зажужжали, как улей, стоило Максимову с соседкой удалиться на минимальное расстояние.
— Ты не думаешь переехать в более престижный район — спросила Арина Михайловна.
— Без вас — ни-ни. Вы же мой ангел-хранитель, — ответил Максимов.
Арина Михайловна держалась за его локоть, и он почувствовал, как напряглись ее пальцы. Огромный доберман с безумными глазами пронесся мимо и рванул через кусты к детской площадке. Там сразу же поднялся крик возмущенных мамаш. Дядя Коля, хозяин пса, задумчиво шаркающий ногами по асфальту, качнувшись вправо, свернул на шум.
Матом дядя Коля не ругался, он им разговаривал. Он сразу же заглушил мамаш своим испитым тенором. Общий смысл его речи сводился к двум тезисам: недоношенные дети, страдающие дизентерией и недержанием мочи, должны сидеть дома, а их мамаши, ведущие разнузданную сексуальную жизнь, права слова не имеют. При этом дядя Коля утверждал, что неоднократно вступал в половые контакты в извращенной форме как с самими мамашами, так и со всеми их родственницами по женской линии. Дворовой актив в лице бабок у подъезда тут же вступил в полемику с дядей Колей, напирая на его ничтожные мужские качества. Нелицеприятные эпитеты достались и собаке. Доберман в перепалке людей не участвовал, потому что в этот момент сосредоточенно гадил в песочницу.