* * *
Открыв глаза, он подумал, что все-таки попал в госпиталь. Вокруг пахло лекарствами и особенной, стерильной больничной чистотой.
Стены были покрыты белым кафелем. Чистые плитки бликовали от яркого света.
— Этот в норме, — раздалось откуда-то вне поля зрения Валентин Смертин.
Он уже окончательно пришел в себя и понял, что лежит на спине, а руки и ноги намертво привязаны к металлическим дужкам.
— Док, это ты про меня? — спросил Валентин.
Над ним склонилось лицо в очках. Рот и нос закрывала марлевая маска.
— Про тебя, друг мой. — Этот голос Смертину не понравился. Механический какой-то, без тепла.
Лицо врача исчезло, и его место заняла физиономия другого мужчины.
Поначалу Валентин не сразу определил его возраст. Путался между седым ежиком волос и гладкой молодо выглядевшей кожей лица.
«За сорок», — почему-то решил Валентин.
По глазам мужчины вообще ничего прочитать было невозможно. Два стальных шарика, а не глаза. Серые, непроницаемые и холодные.
— Взяли, — скомандовал мужчина.
Под спиной у Валентина что-то щелкнуло. Насильно тело согнули пополам. И он оказался сидячим в кресле на колесах.
Валентин с удивлением осмотрел комнату. То, что представлялось операционной, на поверку оказалось процедурным кабинетиком. Но кроме обычных стеклянных столиков и шкафчиков, в кабинете стоял письменный стол. И видеокамера на штативе.
— Догадался, где ты, или пояснить? — спросил мужчина.
Смертин попробовал на крепкость путы на руках и ногах. Широкие ремни из толстой кожи даже не пошевелились.
— Вижу, догадался.
— Мучить будешь? — усмехнулся ему в лицо Валентин.
Мужчина отрицательно покачал головой.
— Нет нужды. Ты уже все сказал. — Он ткнул пальцем в сгиб локтя Валентина. След от укола ответил тягучей болью. — Чистосердечно и без выкрутасов.
Валентин покусал нижнюю губу. Лихорадочно стал соображать, что же мог выболтать и как это скажется.
Мужчина следил за его потугами с непроницаемым лицом. Только металлом отсвечивали зрачки.
— В Рязань ты не поедешь, это главное, — смилостивился мужчина.
Валентин на секунду сжался, как от удара, а потом обмяк.
— Но на экскурсию я тебя свожу. Взяли мы тебя первым, а на «конвейер» поставили в последнюю очередь. Ты проспал самое интересное.
Мужчина круто развернул кресло, комната закружилась у Валентина в глазах.
Рывком — кресло замерло на месте, и взгляд Вальки Смертина уткнулся в дверь.
Вид двери ему не понравился. Хоть и выкрашена белой красочкой, но абсолютно тюремная дверь. С глазком и «кормушкой».
Он закинул голову, попытавшись посмотреть на мужчину.
— Ты — фээсбэшник или наш? — спросил Смертин.