Лиза внимательно следила за его движениями.
— Выпить хотите?
Максимов удивленно покосился на нее и отрицательно покачал головой.
Лиза достала из-за спины пузатую бутылку.
— Многое теряете.
— Что именно? — из вежливости поинтересовался Максимов.
— Что можно найти в бутылке. Истину, веселье, забвение. — В полумраке блеснула белозубая улыбка.
Максимов устало вздохнул.
— Девочка, не надо рекламы. Про похмелье я знаю все.
— При случае расскажете.
Лиза прижала губы к горлышку и высоко закинула голову.
«Бейлиз», — прочел Максимов на этикетке.
Пить яичный ликер «из горла» еще не доводилось. Но и попробовать желания не было. Он и в рюмке — гадость на любителя.
Лиза оторвалась от бутылки. Облизнула губы и глубоко затянулась сигаретой.
— Максим, можно вопрос? — Голос ее чуть охрип от выпитого.
— Да.
Максимов разглядывал прозрачное облачко табачного дыма.
— Вы любите Карину?
— Ошибка. — Максимов повернул голову. — Есть два вопроса, на которые я не даю ответов. Первый — верю ли я в Бога.
— Можете не продолжать.
Лиза откинулась в кресле, вытянула скрещенные ноги. Лицо ее спряталось в тень, Максимов видел лишь две искорки, мерцавшие в ее глазах.
— Могу подарить еще один вопрос, на который вы не сможете дать ответ, — произнесла после недолгой паузы.
— Интересно, какой? — нехотя включился в разговор Максимов.
— На что вы надеетесь?
— В смысле?
Она опустила руку и бросила окурок в банку.
Тихо зашуршал гравий на дорожке. В пятнах света мелькнула тень.
— Карина возвращается. А жаль, вы интересный собеседник.
Лиза встала. Поболтала бутылкой.
— Больше половины. Оставляю вам. Вдруг захочется.
Она легко нагнувшись поставила бутылку к ногам Максимова. Выпрямилась, провела ладонями по бедрам, поправляя узкую юбку.
По ступенькам заскрипели твердые подошвы. Карина так и осталась в полувоенном походном костюме: бутсы и штаны с накладными карманами. Октябрь в Москве, не бабье лето в Париже, поверх майки пришлось натянуть свитер грубой вязки.
— Лизка, уже уходишь? — спросила Карина, поднявшись на террасу.
— Пост сдал, — по-военному отдала честь Лиза. — Твой рыцарь прибыл.
— Максим?
Карина шагнула вперед. Всмотрелась и через секунду она уже сидела на коленях Максимова. Губы ее пахли ликером.
— Пока, люди! — Лиза сделала ручкой. — Созвонимся, Кариш.
Карина, уткнувшись носом в шею Максимову, невнятно промычала в ответ:
— Пока! Целую нежно, ваша рыбка.
Процокали и затихли, свернув за угол, каблучки. На террасе стало тихо, как бывает только осенним вечером. Тоскливо и неуютно.
Темнота, подступившая к ступеням террасы, жила настороженной, скрытой жизнью. То и дело слышались легкие шорохи, тихое похрустывание гравия.