Она не мешала ему этого делать, понимая, что значит для него авторитет у этих людей. Вот это еще очень смешило ее.
Недавно он пришел и с небрежной улыбкой сказал:
– Старуха, я сообразил, что именно такая женщина, как ты, нужна белому человеку.
– Что это значит?
– Хочешь, я женюсь на тебе?
Она вспомнила про Марвича, усмехнулась и медленно проговорила:
– Они прожили вместе сто лет и умерли в один день. Такая программа, да?
– Ну, зачем же так? – вскричал он. – Просто поженимся, и все. Свадьба там и прочие мероприятия. Батя купит нам однокомнатную квартиру в кооперативе. Представляешь, как мы будем жить? Свобода и любовь!
– Представляю.
Иногда они говорили на «серьезные темы».
– Я многого добьюсь, вот увидишь, – говорил он.
– Кулаками? – спрашивала она.
– Ну нет. Посмотрела бы ты мою зачетную книжку – только высшие баллы.
– Ах ты, мой отличник!
– Не смейся, мне это нужно. Понимаешь, батя мой – шишка на ровном месте, и поэтому я живу так, как другие не могут. Но в нашем обществе посты не передаются по наследству, и знания свои батя не может мне завещать. Поэтому надо самому соображать, как вырваться на орбиту. Батя мне передал кое-что – свою силу и хватку, вот что. Я ведь наблюдаю за ним.
Ей становилось неприятно, страшно, но она гнала от себя страх.
– Ты еще мальчик, Олег.
– Нет!
– Ты просто красивый мальчик.
– Нет, нет, ты ошибаешься!
…Все они вылезли на мостки и заплясали на них, радостные от молодости, от легкости и силы. Брызги слетали с них, и Кянукук стал мокрым. Он тоже плясал.
Миша включил приемник, нашел какую-то музыку и сообщил, что это «босса-нова». Миша всегда был в курсе всех новинок. Он показал, как танцуют «босса-нову», и все сразу усвоили эти нехитрые па. Эдуард пригласил Таню, а Олег пригласил Кянукука.
Две парочки отплясывали на мостках, Миша хлопал в ладоши.
Потом они пошли обедать. Решено было веселиться остаток дня, весь вечер и всю ночь до утра, прямо до Таниного самолета.
За обедом на открытой террасе кафе они взяли коньяку, захмелели, ели много и вкусно, шумно разговаривали.
Солнце краешком уже задело воду. От горизонта прямо в кафе катились красные волны. За стеклом был виден саксофонист в темных очках. Он задумчиво выводил какую-то неслышную здесь мелодию.
Они сидели за столом, поднимали рюмки, подмигивали друг другу.
– На Гавайских островах любимый спорт – плаванье по волнам на доске. Безумно сложная штука, – говорил Олег.
– Я, помню, был на соревнованиях во Львове. Так вот, выдали нам талоны на питание, а мы с Гошей Масловым… – рассказывал Эдуард.
– Таня, у тебя в Москве много подруг? – спросил Миша.