В ответ на это я только вздохнул – ну, не спорить же в очередной раз! – и осторожно взял ежика в руки.
– Не бойся, разбойник! Сейчас мы тебе молочка нальем, а потом на волю выпустим! – И опустил его на стол.
Некоторое время ежик продолжал оставаться свернувшимся в колючий клубок, а потом, видимо, успокоился, развернулся в нормальное положение и стал гулять по столу, пока Маруся наливала ему в самое маленькое блюдечко молоко, которое он затем начал пить.
– Надо же! – удивленно сказала жена. – Такой кроха, а столько от него шума!
Можно сказать, позавтракав, ежик поднял голову и посмотрел на нас, словно хотел спросить: «А на волю когда?» Я снова взял его в руки и, повернув вверх животиком, стал изучать его лапки.
– Ты смотри, как они на человеческие похожи! – сказала Маруся.
– Похожи, – согласился я. – Но они значительно меньше тех, которые нашла милиция, так что эта кроха здесь ни при чем!
Я вышел в сад и выпустил ежика на свободу, которой он тут же воспользовался и быстренько убежал. Я же вернулся к прерванной уборке, хотя толку от меня было и немного. Тут-то и раздался звонок моего сотового. Посмотрев на номер, я сказал:
– Это Тарасов! Ну, наконец-то!
– Значит, до него наша эсэмэска все-таки дошла! – обрадовалась жена.
– Видимо, да! Сейчас-то я у него и узнаю, чего он с этой бешеной семейкой не поделил! – не меньше ее обрадовался я, включая телефон.
– Что у вас случилось? – заорал Димка, даже не дождавшись моего ответа.
– Дела творятся до того чудные, что мы с Марусей уже не знаем, что и думать, – начал я.
Но Димка быстро меня прервал, заявив:
– Санька! Каждая минута разговора отсюда стоит около двух баксов, так что давай телеграфно!
– Хорошо! Если кратко, то на нас ополчились некие, предполагаю, что хорошо тебе знакомые, Алмазовы-Златогорские.
– Знаю таких, – подтвердил он. – Частенько приходится вместе выступать!
– Ну, тогда ты не удивишься, узнав, что Клаудиа забралась в наш дом, чтобы покуситься на твои… – начал было я, но Димка перебил меня.
– Какая она еще, к черту, Клаудиа? – рассмеялся он. – Клавка она! Баба вздорная и недалекая, хотя акробатка классная, а вот дрессировщица была от бога! Но до моих профессиональных секретов ни ей, ни Тольке не может быть никакого дела – это же совершенно другая цирковая ниша.
– Тогда просвети, какого черта они нас преследуют? – потребовал я.
– Представления не имею, – искренне ответил он. – Ну, ничего! Я завтра уже возвращаюсь и на месте разберусь, что это у вас там за непонятки! Пока!
Отключив телефон, я повернулся к Марусе, которая с нетерпением смотрела на меня, и сообщил: